Атомная крепость

— Обольщаетесь, майор, — Бондаренко с удовольствием повторил любимое выражение генерала Тарханова. — Я уверен, что Ухваткин обнаружил вашу слежку и притворяется для того, чтобы в соответствующий момент удрать. Имейте в виду, этот момент обязательно настанет и, по-моему, скоро.

— Не упустим, товарищ генерал…

Бондаренко недовольно посмотрел на Ундасынова.

— Не будьте слишком самоуверены, майор, это может привести вас к провалу. Ухваткин — агент иностранной разведки, это нам уже ясно. И смешно думать, что он действительно решил отправиться из Москвы в Койсара полечиться… Тут тоже что-то не то, а что именно — это обязаны выяснить вы, майор. Надо нащупать связь агента, известного под фамилией Ухваткина, с «невидимкой», а этой связи не может не быть! И тогда, по этой ниточке, мы придем и к вражескому лазутчику, заброшенному на советскую территорию в районе Краснотала. Он где-то здесь. Но где — это нужно выяснить — и немедленно. Поймите, в любой час может случиться то самое, чего ждет Ухваткин, отсиживаясь в санатории. Немедленно отправляйтесь в Койсара и займитесь этим делом лично.

— Слушаюсь, товарищ генерал. — Ундасынов поспешно удалился.

— Теперь о спутниках Камзолова… — Бондаренко снова повернулся к полковнику Харламову.

— Колхозники… Камзолов очень спешил и оставался в селении, где нанял их, всего несколько часов.

— А кто же совершил нападение на Акопяна?

— Принимаем меры к выяснению, — хмуро ответил полковник.

— Проценко?

— Возвратился к группе Ясного.

— Ну хорошо, идемте к проводу, согласуем с Комитетом Государственной Безопасности одно мероприятие, без которого мы, наверное, не обеспечим успеха.

Ни Двадцатый, ни его шефы не предполагали, что советская контрразведка разгадает их ход и нанесет им удар там, где они этого меньше всего ожидали.

Ночевал Фокс в лесу, неподалеку от дачи Самохина. Рано утром он старательно обошел поселок стороной, полем добрался до станции и на электричке возвратился в Москву. День ушел на изучение того района, в котором ему предстояло на некоторое время поселиться, на ознакомление с расположением улиц, дворов и на то, чтобы еще раз убедиться в том, что за очередной резервной квартирой не наблюдают сотрудники КГБ. Как будто все было в порядке, но это «как будто» не устраивало Чуму — он не войдет туда до тех пор, пока у него не появится хорошо знакомое чувство уверенности, что опасности нет.

С наступлением темноты Фокс очутился совсем в другом районе столицы, в лабиринте тихих, малолюдных переулков и тупичков.

Где-то во дворе поют под баян, из открытых окон доносятся голоса — люди отдыхают после трудового дня. Фокс внимательно осмотрелся — в переулке ни души. Дошел до угла — вот он, столб с фарфоровыми изоляторами наверху. Столб почти вплотную примыкает к кирпичной стене дома. Осторожно осмотревшись, Фокс запустил пальцы в углубление, аккуратно сделанное в столбе на расстоянии примерно полутора метров от земли. Это был «почтовый ящик».

Пальцы нащупали и извлекли сверток завернутых в целлофан бумаг. В следующую же минуту Фокс энергично шагал к остановке троллейбуса. На небрежно оторванном от детской тетрадки клочке бумажки карандашом было написано по-русски несколько строк, из которых Фокс узнал о провале «Акции "Б"», аресте Шервуда и о том, что при аресте присутствовал полковник советской контрразведки Соколов. В свертке находились и новые документы — паспорт на имя Яна Медниса.

Макгайр!… Вот как неудачно все вышло. Шервуд окончательно провалился. Что он может выболтать о нем, о Фоксе, и будет ли он вообще говорить? Конечно, будет, такие люди обычно трусливы. Известно или нет чекистам о прибытии в Советский Союз Чумы? Впрочем, теперь этот вопрос делался излишним — Шервуд скажет. Следовательно, он, Чума, допустил колоссальную ошибку, выпустив отсюда Шервуда живым. Правда, ошибку сделал и Аллен Харвуд, поручив именно Шервуду ликвидировать Макгайра. Все, казалось, было отлично подготовлено и хранилось в полнейшей тайне. Почему же произошел такой страшный провал? В случайность Фокс не верил. Советский полковник с площади Дзержинского приезжал в Альтштосс, конечно же, не для того, чтобы сопровождать Макгайра в Москву, — провожатых нашли бы и без него. Его появление там неопровержимо свидетельствовало о том, что «Акция "Б"» разрабатывалась одновременно, но совершенно по-разному, в двух местах, чего ни Харвуд, ни Шервуд не могли даже предположить.

Стало быть, в руках КГБ имеются какие-то нити, следовательно, операцию «Вирус» надо форсировать.

Идти на новую квартиру в таком «несобранном» состоянии Чума не мог. Но какую, черт возьми, он допустил оплошность, выпустив Шервуда живым! Его загипнотизировало высокое положение, которое этот осел занимал в разведке, и отсутствие на сей счет указания Харвуда. Но теперь-то Фоксу ясно, что он совершил большую ошибку.

Записка была подписана «Зеленый», следовательно, преемник Шервуда уже прибыл, ибо в переводе на английский язык «зеленый» означает «Грин».