Атомка

Белланже колебался. Он все еще стоял в проеме двери, не пропуская Люси в кабинет, и был похож на космонавта, которого минуту назад вытащили из центрифуги после проведенной там ночи…

— Новости из Шамбери. Этот монах, ну, то есть аббат Франсуа Дассонвиль, действительно причастен к делу.

Люси сжала кулаки:

— Нисколько в этом не сомневалась.

— При обыске в его доме нашли тщательно припрятанную пачку фотографий, ужасных, чудовищных. На них — дети… И я не знаю, стоит ли после вчерашнего происшествия в лесу…

Люси больше не слушала.

Она оттолкнула Белланже и ворвалась в комнату.

35

Гарж-ле-Гонесс[31].

Спальный район. Унылые многоэтажные дома. Велосипеды, горшки с засохшими растениями, пластмассовые Деды Морозы, привязанные к перилам маленьких балкончиков. Шарко влетел в холл чуть менее уродской, чем остальные, башни, в которой, по словам Мадера, жила Глория Новик, бросился, толкнув парнишку, который курил на ступеньках косячок, вверх по лестнице, на пятом этаже, задыхаясь, постучал в дверь и, не дождавшись ответа, нажал локтем на ручку.

Дверь распахнулась.

Он подумал, что дверь не зря открыта, что здесь его ждут, и осторожно, понимая, как легко попасть в ловушку, прошел в прихожую. Без оружия он чувствовал себя мальчишкой, которому отовсюду грозит опасность, хотя, с другой стороны, вся эта цепь загадок, все эти кусочки пазла, которые надо было сложить в картинку, давали понять, что необходимости в оружии нет. Во всяком случае — пока.

Чего от него хотела Глория? Неужели она с самого начала участвовала во всем этом маскараде? Нет, как можно в такое поверить… И как удержаться и не представлять себе другое — ужасное, самое страшное, постоянно всплывающее в сознании.

В квартире-студии вроде бы все было в порядке. Одежда, книги, безделушки… Чувствовалось, что тесно, что не хватает места. В те времена, когда Шарко еще знался с Глорией, она работала кассиршей в супермаркете и пахала как ненормальная, чтобы вылезти из нужды. Храбрая девчонка, но ей никогда не везло в жизни. Лоик Мадер — лишнее тому доказательство.

Шарко ни до чего не дотрагивался, не хотел оставить отпечатки. Сердце у него сжалось, он прошел в спальню. Кровать была застлана, в углу он заметил несколько пар обуви и кое-какую одежку. Так… вот рамка с фотографией… это арестант… Должно быть, Глория по-настоящему влюбилась, если так держится за человека, которому еще пятнадцать лет сидеть за решеткой. И другая фотография — здесь сама хозяйка квартиры на берегу моря, красивая женщина под сорок, в самом расцвете. Женщина, которой удается успешно скрывать годы, проведенные на панели. Вот только этот шрам — от него ей вовек не избавиться…

Комиссар заглянул в ванную и именно там обнаружил один из ключей к тайне.

На зеркале было написано губной помадой: «2° 21' 45'' E». Вторая часть координат GPS-навигатора. Почерк ровный, четкий. Женский. Чтобы так аккуратно написать, требовалось потратить время.

Шарко записал координаты и вышел из квартиры, где пробыл меньше пяти минут. Не забыл закрыть за собой дверь. Спустился, сел в машину, внес в собственный навигатор новую информацию, дополнив ту, что была найдена на приклеенной к контейнеру для мороженого бумажке. Теперь получилось: «48° 53' 51'' N; 2° 21' 45'' E».

Сработало! Навигатор обозначил направление — самая окраина квартала Порт-де-ла-Шапель, Восемнадцатый округ Парижа. Маленькая карта на мониторе показывала, что конечная точка маршрута находится не на шоссе, а поблизости от железной дороги.

Он сорвался с места, повинуясь голосу из навигатора. Внутри его все кипело: этот голос казался ему голосом его противника, и противник играл с ним, манипулировал им! Шарко подумал о внезапно вернувшейся в его мир Глории. Она столько значила когда-то для него и для Сюзанны… Слишком много воспоминаний теснилось в голове, слишком много и чересчур сильно ранящих…

Комиссар ехал с серьезным превышением скорости и полчаса спустя приблизился к месту назначения. Обогнул круглую площадь, и пейзаж изменился. Прямые и оживленные городские улицы уступили место дороге, которая тянулась вдоль бесконечных товарных складов и пакгаузов, вдоль стоянок, принадлежавших транспортным компаниям. Везде — машины, замершие, выстроившиеся гуськом у причалов для погрузки. Бесконечные поля асфальта, пустые проезды, где белый снег основательно исчерчен следами шин. «Рено-21» двигался теперь по промышленной зоне, вот-вот уткнется в тупик. Все. До цели, обозначенной на навигаторе, осталось еще с полкилометра, но на автомобиле туда не подъедешь, надо идти пешком.

Шарко выбрался из машины, надел перчатки, шапку, застегнул наглухо куртку, взял в руки навигатор. Было по-прежнему морозно, ветер выстуживал лицо так, что начинали ныть зубы. Где-то вдалеке визжали электропилы, урчали моторы. Воздух казался наэлектризованным, небо — грязным, оно походило цветом на суглинок.