Атомка

Люси углубилась в лес. Холод проникал сквозь малейшие отверстия в одежде, легкие при каждом вдохе жгло. Она сжимала и разжимала кулаки, чтобы руки совсем не замерзли. Дойдя до корней дерева, она убедилась, что корни засохшие, стало быть либо оно умерло от старости, либо его сожрали изнутри… только не насекомые — нечто другое. Люси огляделась. Нет, журналистка никак не могла бы проехать здесь на мотоцикле.

— Иди сюда! — крикнул вдруг Шарко.

Люси подбежала к комиссару и увидела, что он сидит на корточках перед присыпанным снегом обгоревшим мотоциклом без номера.

Присела рядом с ним:

— Ты считаешь, это ее мотоцикл?

— Машина обгорела, но не проржавела. Даже и листьями не засыпана. Да, скорее всего, ее.

— Ну и что же, по-твоему, произошло?

Шарко задумался. Ответ казался ему единственно возможным:

— Думаю, увидев дерево и поняв, что его не объехать, Дюпре спрятала у ствола мотоцикл и пошла дальше пешком. Она знала, куда идти. Может быть, она даже и нашла мальчишку, а потом… — Он выпрямился. — По-моему, это сделали те, кто держал у себя ребенка.

Они молча переглянулись. Наверное, попав в западню, Валери кричала, звала на помощь, но кто мог ее услышать! Люси посмотрела, что там за стволом, — там продолжалась бесконечная заиндевелая лента дороги.

— Поступим, как она. Пойдем пешком. Если ничего не найдем на расстоянии трех-четырех километров, вернемся к машине. Ты как — не против?

Комиссар долго колебался, смотрел на их автомобиль, на следы шин в снегу. Они здесь одни, без телефонной связи, без оружия, в незнакомой стране. Может, конечно, это и безумие, но…

— Ладно. Я не против. Четыре километра максимум — и только по дороге. Твоя лодыжка выдержит?

— Сейчас совсем не больно. А поскольку бежать не придется, то и никаких проблем.

— Ну и хорошо. Вернись-ка со мной на минутку к машине.

Шарко открыл почти примерзшую крышку багажника, быстро достал чемодан, потом снял куртку.

— Делай все, как я. Надень еще один свитер, еще пару носков. Здесь примерно минус пятнадцать, и это ужас что такое.

— Молодец, здорово придумал!

Они оделись потеплее, Шарко переложил в карман все их бумаги — паспорта, международное следственное поручение, прихватил на всякий случай из багажника тяжелую ручку от механического домкрата — мало ли, тщательно запер все дверцы автомобиля. Потом взял руку Люси и крепко, несмотря на перчатки, сжал:

— Пойдем дальше очень-очень осторожно.

Французы обогнули дерево, снова оказались на середине дороги и двинулись вперед, чувствуя, как природа все плотнее сжимает тиски. Время от времени — либо прямо на дороге, либо где-нибудь сбоку от нее — им попадались следы животных.

— Какие-то они, эти следы, слишком уж большие… — прошептала Люси. — Как ты думаешь, это не…

— Нет-нет, наверное, косули.

— А разве у косуль нет копыт?

— Ну, значит, это косули-мутанты, так тебе годится?

Пытаясь успокоиться и успокоить друг друга, они даже улыбались, пробовали шутить, болтать о каких-то пустяках… И шли, шли, шли рука об руку по бесконечной прямой, разворачивавшейся перед ними как белая ковровая дорожка.

— Слушай, Франк, — сказала вдруг Люси, — а что ты хотел мне подарить сегодня ночью? То есть… я хотела сказать… вот-вот сочельник, а я даже и не представляю, какой ты мне собирался сделать подарок. Ты ведь что-то для меня придумал, да? Скажешь что? Мне станет спокойнее.

Нервы Шарко были натянуты, но он нашел в себе силы улыбнуться:

— Да-да, конечно придумал и даже приготовил. Но подарок спрятан у нас дома.

— А что это такое?

— Получишь, когда вернемся в Париж. Ты еще девчонкой об этом мечтала, ну и вот теперь должно сбыться.

— Ой как любопытно-о-о!

Они шли и разговаривали, потому что оба ощущали потребность взорвать эту безжизненную тишину, это ледяное безмолвие, в котором не было слышно ничего, кроме их собственных шагов. Вот только, разговаривая, они смотрели не друг на друга, а по сторонам: Шарко — налево, Люси — направо. Дорога оказалась ухабистой, совершенно раздолбанной, и, даже если бы ствол не улегся поперек, по ней бы все равно было не проехать.

А дальше… дальше Люси вдруг увидела на снежном полотне отпечатавшиеся полукругом широкие следы автомобильных шин. Полицейские мигом скрылись за деревьями и хорошенько осмотрели все кругом.

— Похоже, это шины то ли грузовичка, то ли фургона… — сказал Шарко. — И посмотри сюда: здесь следы ног. То есть этот то ли грузовичок, то ли фургон двигался нам навстречу и остановился тут, у обочины. Кто-то из него вышел, отправился в лес, возвратился оттуда, сел в машину, развернулся и уехал. Причем было это все уже после снегопада, значит не раньше чем дня три назад. Пошли туда.

— А вдруг он вернется?

— Мне кажется, не вернется.

Они добежали до следов подметок. Отпечатки были большими и глубокими, понятно стало, что шел высокий грузный человек.