«Атлантида» вышла в океан

Михаил Михайлович очень спокойно, словно он такие речи каждый день произносит, встал, взял в руки несколько листков из блокнота и начал:

— Уважаемые леди и джентльмены, разрешите мне вначале напомнить: сообщение, которое вы сейчас услышите, я делаю от имени всей нашей научной группы. Юридически оно является сообщением и заключением ЮНЕСКО.

Все материалы с детальным описанием сейчас отпечатываются на английском языке и будут вручены после пресс-конференции каждому из присутствующих.

Хочу еще раз подчеркнуть: наше мнение — мнение облеченных довернем своих стран и ЮНЕСКО ученых США, Франции и СССР едино, абсолютно едино. Мы действовали в интересах правды и научной истины.

А теперь перехожу к фактам.

Тишина, брат Андрейка, стояла такая, что слышно было, как эвкалипты растут.

Вот краткое содержание речи Шмелева.

Вся история с находкой австралоантропа является грандиозным и искусным обманом.

Действительно, образцы почвы, подвергнутые анализу калий-аргоновым методом под руководством доктора Вудварда, имеют возраст в миллион девятьсот тысяч лет. Но дело в том, что образцы эти были доставлены извне и искусно смешаны с почвой в месте «нахождения» челюсти. Так же ловко они были изъяты для направления на исследование.

Когда же Шмелев и Холмер подвергли исследованию флюорином самую кость, то выяснилось невероятное. Как известно, это химическое испытание основывается на том факте, что чем дольше кости находятся в земле, тем больше они пропитываются флюорином, содержащимся в почвенных водах. Это, в свою очередь, позволяет довольно точно определить возраст останков.

В данном случае этот возраст сказался ничтожно малым. Можно было бы представить ископаемого человека в возрасте не в миллион девятьсот тысяч, а хотя бы в полмиллиона лет, но чуть ли ни наш современник с такой челюстью был просто невозможен!

Как говорил Шерлок Холмс: «Если отбросить невозможное, все что остается, даже невероятное, должно быть правдой».

Холмер и Шмелев более десяти часов исследовали челюсть австралоантропа. И в результате Шмелев разгадал загадку. Он взял челюсть гориллы, спилил верхнюю поверхность коренных зубов, окрасил ее соответствующим образом и получил челюсть, в точности похожую на ту, которая была «найдена» в Пилтдоуне. Эта последняя была вновь извлечена на свет божий, и ее подвергли — в который раз! — испытаниям с помощью рентгеновских лучей, счетчика Гейгера; измерили количество азота, потерянного костью за время пребывания в земле, и т. д.

И выяснилось, что челюсть принадлежит вполне современной горилле (чьим предком, как известно, был найденный в Индии палиопитек). Челюсть окрасили в бурый цвет с помощью железистых солей и бихромата калия, придав ей вид ископаемых останков, а зубы искусно подпилили, затем умело закрасили. Однако Шмелев через лупу разглядел на поверхности зубов несколько царапин — следов напильника. К тому же поверхность их была слегка шероховатой, явление совершенно ненормальное, но естественное при спиливании. Эти царапины и шероховатости, разумеется, не были заметны ни на фотографиях, ни на муляже, присланных в Женеву,

Удивительным было и другое: не так уже сложно было обнаружить все эти факты, тем более такому опытному ученому, как доктор Вудвард, Но из бесед и допросов с пристрастием некоторых сотрудников университета, чьи имена научная группа решила пока не оглашать, выяснилось, что ассистенты, проводившие опыты по указанию Вудварда, фактически подчинялись приказам Маккензи и докладывали престарелому ученому то, что подсказывал Маккензи.

Не выдержали испытаний и почти все другие останки, найденные в Пилтдоуне. Однако некоторые, те, что были направлены в дар различным музеям и университетам (где их могли подвергнуть проверочным испытаниям), оказались подлинными. Подтверждение этому было получено по телеграфу. Например, зубы динозавра, кость доисторического носорога. Их нашли в разное время в Тунисе и Олдовее, оттуда они попали в частную коллекцию Даусона. Подозрительный человек, которого видели в Олдовее, занимался там, судя по всему, кражей подлинных древних останков, которые позже подкинули в карьер.

Короче говоря, весь этот знаменитый песочный карьер представлял собой не что иное, как огромную ловушку, в которой были рассыпаны останки поддельные и подлинные, но принесенные из других мест. Маккензи правильно рассчитал, что после «открытия» челюсти австралоантропа вряд ли кто займется проверкой других костей. В ловушку эту попался Вудвард и некоторые другие австралийские ученые и должны были попасться члены научной группы ЮНЕСКО.

Пока Холмер и Шмелев занимались исследованиями в Мельбурне, Левер, сказавшись больным, развил бурную деятельность в Пилтдоуне. Еще на «Атлантиде» он получил анонимную телеграмму, в которой содержался совет «порасспросить соседей Даусона, и тогда выяснится кое-что интересное».

Посоветовавшись с Холмером и Маккензи, которые совместно с ним разработали план проверки, Левер, оставшись в Пилтдоуне один, стал беседовать с «соседями». Выяснились любопытные обстоятельства.