Атлант расправил плечи. Часть 3. А есть А

Дагни поняла, какое выражение было у нее на лице, когда услышала голос гостя словно бы издалека:

— Мисс Таггерт, не надо пугаться. В Ущелье Голта я не опасен ни для кого.

Она смогла лишь покачать головой, потом вновь обрела дар речи и сказала:

— Дело не в том, как вы поступаете с другими… в том, как они поступают с вами…

Его смех вывел ее из ступора.

— Будьте осторожны, мисс Таггерт. Если начинаете так считать, то недолго останетесь штрейкбрехером, — сказал Даннескъёлд. И добавил: — Но вам полезней будет присматриваться к удачам людей из Ущелья Голта, а не к их ошибкам: они двенадцать лет беспокоились обо мне. И совершенно напрасно.

Потом взглянул на Голта.

— Когда появился здесь? — спросил тот.

— Вчера поздно вечером.

— Садись, позавтракай с нами.

— А где Франсиско? Почему его до сих пор нет?

— Не знаю, — ответил Голт, чуть нахмурясь. — Я только что справлялся в аэропорте. Вестей от него не поступало.

Когда Дагни пошла на кухню, Голт хотел последовать за ней.

— Нет, — сказала она. — Сегодня это моя обязанность.

— Давайте помогу.

— В этой долине не просят помощи, так ведь?

Голт улыбнулся.

— Да, верно.

Дагни никогда еще не двигалась с таким удовольствием; ступни словно не ощущали тяжести тела, трость стала лишь дополнительной деталью, придающей особую элегантность походке — быстрой, легкой и прямой. Осанка Дагни говорила о том, что мужчины наблюдают за ней, и ей это прекрасно известно: она держала голову, словно актриса на сцене, словно дама на балу, словно победительница в некоем безмолвном соперничестве.

— Франсиско будет рад узнать, что сегодня его подменили вы, — сказал Даннескъёлд, когда Дагни села за стол.

— Подменила?

— Видите ли, сегодня первое июня, и мы втроем: Джон, Франсиско и я — двенадцать лет завтракали в этот день вместе.

— Здесь?

— Сперва нет. Но здесь — уже восемь лет, с тех пор, как построен дом, — он с улыбкой пожал плечами. — Странно, что Франсиско, у которого за плечами больше веков традиций, чем у меня, первым нарушил наш обычай.

— А мистер Голт? — спросила Дагни. — Сколько веков традиций у него?

— У Джона? Позади ни одного, все впереди.

— Оставь века, — сказал Голт. — Скажи, какой год у тебя позади. Потерял кого-нибудь из своих людей?

— Нет.

— Какое-то время?

— Имеешь в виду, был ли я ранен? Нет, не получил ни единой царапины после того случая десять лет назад, когда был еще дилетантом, о чем уже пора забыть. В этом году я не подвергался никакой опасности… собственно говоря, находился даже в большей безопасности, чем если бы, по Директиве 10-289, содержал аптеку в каком-нибудь маленьком городке.

— Проиграл бои?

— Ни одного. В этом году все потери нес противник. Грабители потеряли большинство судов по моей милости, и большинство людей — по твоей. У тебя тоже ведь был хороший год, верно? Я знаю, следил за твоими делами. Со времени нашего последнего завтрака ты увел всех, кого хотел, из штата Колорадо и еще кое-кого, например Кена Данаггера, это большая удача. Но позволь сказать тебе о еще более значимом человеке, который уже почти твой. Ты скоро его заполучишь, он висит на тонкой ниточке и, можно сказать, готов упасть к твоим ногам. Этот человек спас мне жизнь — сам видишь, как далеко он зашел.

Голт откинулся на спинку стула и прищурился.

— Так значит, говоришь, никакой опасности не было?

Даннескъёлд засмеялся.

— О, я пошел на небольшой риск. Он того стоил. Такой приятной встречи у меня в жизни не было. Мне не терпелось рассказать тебе о ней. Эту историю ты с удовольствием выслушаешь. Знаешь, кто этот человек? Хэнк Риарден. Я…

— Нет.

Это произнес Джон Голт. Это был приказ. В коротком слове прозвучала нотка ярости, которой оба раньше от него не слышали.

— Что? — с удивлением негромко спросил Даннескъёлд.

— Сейчас не рассказывай.

— Но ты ведь сам говорил, что именно Хэнк Риарден — тот человек, кому здесь самое место.

— Все верно. Но расскажешь потом.

Дагни пристально вглядывалась в лицо Голта, но не могла найти никакого объяснения его внезапному взрыву, видела только бесстрастное, замкнутое выражение то ли решимости, то ли нерешительности, напряженные скулы, плотно сжатый рот. «Что бы он ни узнал обо мне, — подумала она, — ему просто не может быть известно что-то такое, чем объяснялась бы подобная реакция».

— Вы встречались с Хэнком Риарденом? — спросила Дагни Даннескъёлда. — И он спас вам жизнь?

— Да.

— Я хочу послушать об этом.

— А я — нет, — отрезал Голт.

— Почему?

— Вы не одна из нас, мисс Таггерт.

Дагни чуть вызывающе улыбнулась:

— Вы подумали, что я могу помешать вам заполучить Хэнка Риардена?

— Нет, я подумал не об этом.

Она заметила, что Даннескъёлд смотрит на Голта так, словно тоже находит его поведение необъяснимым. Голт открыто и спокойно выдерживал его взгляд, словно предлагая подыскать объяснение и заверяя, что найти его не удастся. Когда он насмешливо прищурился, Данги поняла, что в этой дуэли взглядов Даннескъёлд потерпел поражение.

— Чего еще, — спросил Голт, — добился ты в этом году?

— Пренебрег законом всемирного тяготения.

— Ты всегда это делал. Каким образом на сей раз?