Атлант расправил плечи. Часть 3. А есть А

— Откуда мне знать? — ответил мистер Томпсон. — Я знаю, что ты был его учителем. И не забывай, ты — единственный, кого он захотел видеть.

Стэдлер был сам не свой от страха: ему казалось, что его вот-вот раздавят две надвигающиеся стены — у него не было ни единого шанса, если Голт откажется сдаться, и тем более не было в том случае, если Голт присоединится к этим людям.

Тогда в его мозгу возникло далекое видение: образ дома с грибовидным куполом посреди айовской равнины. Потом все образы стали сливаться в его сознании. «Проект К», — подумал он, не понимая, вид этого здания или какого-то господствующего над местностью феодального замка дал ему ощущение времени и мира, в котором он жил… «Я — Роберт Стэдлер, — подумал он, — это моя собственность, этот аппарат появился на свет в результате моих открытий, они сказали, что изобрел его я…» «Я покажу им!» — пригрозил он, не зная, имеет ли в виду сидевшего на подоконнике человека или тех других, а, может быть, и все человечество…

Мысли его стали бессвязными, напоминающими плавающие в жидкости щепки: «Захватить контроль… я им покажу!.. Захватить контроль, править… Другого образа жить на земле нет…» Это были единственные слова, обозначавшие его план. Он чувствовал, что остальное ему ясно, ясно в форме неистового чувства, вызывающе кричащего, что ему не нужно это прояснять. Он возьмет контроль над «Проектом К» и будет править частью страны как своим феодальным владением. Каким образом? Чувство отвечало: «Каким-то». Мотив? Разум упорно твердил, что мотивом является ужас перед бандой мистера Томпсона, что ему небезопасно находиться среди этих людей, что его план является практической необходимостью. В глубине сознания его чувство содержало ужас иного рода, утонувший вместе со связями между словами-щепками.

Щепки эти представляли собой единственный компас, направлявший ход его мыслей в течение четырех дней и ночей, пока он ехал пустынными шоссе по превращавшейся в хаос местности, пока с хитростью маньяка изобретал способы незаконной покупки бензина, спал урывками в скромных отелях, где назывался вымышленными фамилиями. «Я — Роберт Стэдлер», — вертелось у него в мозгу, а разум повторял это как формулу всевластия. «Захватить контроль», — повторял он, мчась на красный свет ставших ненужными светофоров в полупокинутых городов, по вибрирующей стали моста Таггертов через Миссисипи, мимо редких разрушенных ферм Айовы… «Я им покажу, — грозился он неведомым неприятелям, — пусть преследуют, на сей раз они не остановят меня…» Он думал так, хотя его никто никогда не преследовал, никто не преследовал и сейчас, кроме задних красных огней машины и гудевшего в сознании мотива.

Стэдлер посмотрел на умолкший приемник и издал смешок с таким чувством, словно погрозил кулаком пространству. «Это я практичен, — подумал он, — у меня нет выбора… нет иного пути… я покажу всем этим наглым гангстерам, забывшим, что я — Роберт Стэдлер… Они все погибнут, а я нет!.. Я выживу!.. Я одержу победу!.. Я им покажу!»

Эти слова были островками твердой земли в его сознании, посреди отвратительно безмолвного болота; связи между ними погрузились на дно. Будь слова связными, они образовали бы фразу: «Я покажу им, что другого образа жить на земле нет!..»

Вдали показались рассеянные огни казарм, построенных на участке «Проекта К», теперь называвшегося Хармони-сити. Подъехав поближе, Стэдлер заметил, что на «Проекте К» происходит что-то необычное. Проволочное заграждение было разрушено, часовых у ворот не оказалось. Но какая-то странная деятельность бурлила в темных местах и в свете каких-то колеблющихся прожекторов: там были бронетранспортеры, бегающие люди, громкие команды и блеск штыков. Его машину никто не остановил. Возле угла лачуги Стэдлер увидел распростертое на земле тело солдата.

«Пьяный», — подумал он, предпочитая так думать и недоумевая, почему не уверен в этом.

Грибовидное строение стояло на холмике перед ним; в узких окнах-прорезях был свет, и из-под крыши торчали бесформенные раструбы, наведенные в темноту местности. Когда он вылез из машины у входа, путь ему преградил солдат.

Он был в полном вооружении, но без головного убора, мундир сидел на нем мешковато.

— Куда ты, приятель? — спросил он.

— Пропусти меня! — высокомерно приказал Стэдлер.

— Что тебе там делать?

— Я — доктор Роберт Стэдлер.

— А я — Джон Блоу. Я спрашиваю, что тебе там делать? Ты из новых или из старых?

— Пропусти, идиот! Я доктор Роберт Стэдлер!

Солдата убедили не фамилия, а тон голоса и форма обращения.

— Из новых, — сказал он, открыл дверь и крикнул кому-то внутри: — Эй, Мак, позаботься об этом дедуле, узнай, что ему нужно!

В голом, тускло освещенном холле из армированного бетона его встретил похожий на офицера человек, только ворот мундира был расстегнут, из уголка рта бесцеремонно свисала сигарета.

— Ты кто? — рявкнул он, рука его метнулась к кобуре на бедре.

— Доктор Роберт Стэдлер.

Это имя не произвело впечатления.

— Кто дал тебе разрешение войти сюда?

— Мне разрешения не нужно.

Это как будто произвело впечатление; он вынул изо рта сигарету.