Ататюрк. Особое предназначение

Однако занятый кавказскими делами Энвер вообще не удостоил его ответом.

Считая главным врагом «туранского возрождения» Россию, Энвер принял командование Кавказским фронтом.

Перед отъездом на Кавказ Энвер-паша изложил свой план Лиман фон Сандерсу.

Генерал потом вспоминал:

— В конце нашей беседы он высказал идеи фантастические и курьезные. Он имел желание достигнуть позднее Афганистана и Индии…

Поначалу турки добились на Кавказе некоторых успехов.

Окрыленный этим главнокомандующий решил немедленно разгромить русскую Кавказскую армию.

Сняв скептически настроенного командующего 3-й армией Гасана Изет-пашу, он лично принял командование армией (правда, при «кураторах» — генерале Бронсарте фон Шеллендорфе и его помощнике майоре Фельдмане, тоже не отличавшихся особым оптимизмом относительно турецких перспектив).

Дело кончилось разгромом плохо одетой и слабо вооруженной турецкой армии во время Саракамышской операции в декабре 1914 — январе 1915 года.

«Энвер-паша, — писал начальник штаба 9-го турецкого корпуса, — отбыл с линии фронта, проклинаемый бывшими соратниками как наемник германского кайзера, похоронивший в снегах Анатолийскую армию и обвинявший всех командиров в трусости.

Чтобы оправдать себя в Стамбуле, он, искажая факты, распространил ложные версии и клеветал на тех, кто доблестно сложил свои головы под его водительством.

Такова была цена попытки Энвера пропагандировать панисламизм и реализовать мечты пантуранизма».

Турецкий автор Ш. С. Айдемир пишет об этом сражении как о «сарыкамышской драме».

Турецкая армия, получив от командующего операцией Энвера-паши приказ овладеть Сарыкамышем и Крепостью Карс, а затем и всем Южным Кавказом, оказалась не готовой к холодам, отсутствию своевременного

снабжения и координации действий.

Она стремительно теряла в бесплодных атаках солдат.

Но вновь и вновь следовал приказ прибывшего к месту сражения Энвера:

— Атаковать!

Командующий армией Хафыз Хаккы-паша, увидев через снежную бурю, что у него осталось от недавних 40 тысяч солдат всего 80 человек, заплакал.

— Всё кончено! — говорил он сквозь рыдания. — Все кончено!

Вернувшийся после этого разгрома в Стамбул Энвер ограничил рассказ об операции одной фразой:

— Мы нанесли врагу тяжелый удар!

Но даже после столь страшного поражения Энвер не успокоился и приказал генералу Казыму Карабекиру двигаться из Тебриза на Тегеран, занять его и идти дальше в направлении Индии.

«Это был первый подарок турецкому народу командующего Энвера-паши и его немецких сподвижников».

Нет сомнения, что эта кажущаяся безумием затея основывалась

На идее-фикс Энвера, с которой он не расстался до последнего дня своей жизни, — поднять на ноги всех мусульман, всех тюрок против Запада, против Англиии и против России.

Провал на Кавказском фронте нанес сильный удар по престижу Энвер-паши, и за глаза его стали называть «Наполеончик».

По словам турецкого историка Махмуда Инала, «в Турции не бывало подобного ему жадного и честолюбивого, невежественного и тупо кровожадного командующего».

Энверу надо было срочно спасать свой авторитет.

По мнению некоторых историков, именно в качестве мести за поражение при Сарыкамыше турецкие власти организовали массовое уничтожение армян, а также греков и ассирийцев.

Узнав о сарыкамышской катастрофе, Кемаль не удивился.

Ничего другого от человека, никогда не командовавшего даже батальоном, он не ожидал.

Война с мощной русской армией даже отдаленно не напоминала похода на Порту и требовала не только энтузиазма и смелости, но прежде всего выдержки и знаний.

Да и Кавказ с его жестокой зимой мало чем напоминал собою знойную Триполитанию с ленивыми итальянцами и брошенный болгарами на произвол судьбы Эдирне.

Испытывал ли он вполне закономерную радость человека в его положении?

Думается, вряд ли.

Скорее досаду.

Ведь на Кавказе погибли отборные турецкие войска, и положение на фронте осложнилось до предела.

Он завалил военное министерство телеграммами и каждый раз натыкался на все ту же глухую стену.

И тогда он решил самовольно покинуть болгарскую столицу.

А что ему еще оставалось?

Все его просьбы направить его в действующую армию повисали в воздухе, а сидеть и ждать у моря погоды, в то время как его братья по оружию проливали кровь, у него уже не было сил.

Да и не хотел он больше никуда опаздывать.

Однажды он уже опоздал, и хорошо знал цену этим опозданиям.

Но в ту самую минуту, когда он уже начал укладывать чемоданы, из столицы пришла столь долгожданная телеграмма с приказом явиться в военное министерство!

И надо ли говорить, с какой радостью Кемаль поспешил в Стамбул.

Еще бы ему не радоваться!

Стоявшая перед ним глухая стена была пробита, и у него наконец-то появилась блестящая возможность заявить о себе уже по-настоящему…

Глава X

Первым, с кем встретился Кемаль в военном министерстве, был сам Энвер.

Главнокомандующий был явно не в своей тарелке.

— Вы выглядите усталым! — невольно вырвалось Кемаля.

— Ничего особенного! — поморщился Энвер.

— Как дела на фронтах? — поинтересовался Кемаль.

— Воюем! — последовал краткий ответ.