Читаем Атаман Платов полностью

На арьергард Платова наступал авангард правого крыла французской армии в составе девяти бригад польской, саксонской и вестфальской кавалерии, соединенных в четвертый корпус под командованием дивизионного генерала Виктора Латур-Мобура. Ему было 44 года. Современники считали его «блестящим офицером, обладающим холодным спокойствием под огнем и пылкой храбростью при атаке. Благородный характер его заслужил ему название Баяра — рыцаря без страха и упрека». Но как командир корпуса он, кажется, не оправдал надежд.

Силы арьергарда Платова были значительно меньшими, но в общем-то достаточными, чтобы задержать противника и дать армии необходимый отдых. Однако события развивались так, что атаман достиг большего.

Готовясь встретить неприятеля, Матвей Иванович решил использовать уже не раз испытанный тактический прием казаков — «вентерь», суть которого состояла в заманивании противника в заранее приготовленную засаду. На пути наступления авангарда корпуса Латур-Мобура со стороны Кареличей он поставил небольшую заставу, по обеим сторонам дороги укрыл по сотне отборных казаков, в самом Мире расположил полк полковника В. А. Сысоева, а в пяти верстах от него, в деревне Симаковка, сосредоточил свои главные силы.

По свидетельству Николая Федоровича Смирного, Матвей Иванович, наставляя воинов арьергарда перед первым серьезным боем, призвал их «драться до изнеможения» даже в случае ранения или потери лошади.

— Мы должны в самом начале показать врагам, — говорил он, — что помышляем не о жизни, но о чести и славе России.

Передовую бригаду Латур-Мобура возглавлял генерал Турно. 27 июня еще до рассвета он двинул вперед 3-й уланский полк под командованием полковника Радзиминского. Не доходя до деревни Пясечно, тот встретил заставу платовского арьергарда, атаковал ее, опрокинул и в запале стал преследовать. Поляки настигли преднамеренно отступающую сотню смельчаков и ворвались в Мир, где их ожидал полк В. А. Сысоева. С ужасным гиканьем казаки бросились на неприятеля. Ошеломленные внезапным нападением, уланы оставили местечко, но тут же снова пошли в атаку. Началалась жестокая рубка. Ржание лошадей, злобные ругательства людей, звон клинков, треск пик, разлетающихся под ударами сабель, — все слилось в какой-то невообразимый шум. Противник дрался отчаянно.

В разгар боя из Симаковки подошел Платов и неожиданно обрушился на врага всей мощью своих главных сил. Окруженный со всех сторон полковник Радзиминский начал пробиваться через заслон ожесточенно орудующих саблями и дротиками казаков, теряя десятками своих храбрых кавалеристов. Казалось, ему удалось уже прорваться, но две партии донцов, находившихся в засаде, выскочили вихрем из укрытий и преградили уланам путь. Отступление тех, кто выскользнул из кольца, превратилось в беспорядочное бегство по дороге к Кареличам. Преследователи нагоняли их, мощными ударами сплеча разваливали чуть ли не до седла, пронзали насквозь своими страшными пиками. Первый акт скоротечного побоища завершился.

Тем временем Турно, следуя с двумя полками бригады, дошел до Пясечны, где и узнал о трагическом исходе столкновения своего авангарда с казаками у Мира. На пути его движения протекала небольшая речушка Уша с широкой болотистой поймой, пересеченной длинной насыпью. По ней и ринулся генерал всего с тремя эскадронами полковника Суминского спасать попавших в беду улан Радзиминского, оставив последний полк охранять переправу.

Появление подкреплений на миг смутило казаков; они остановились, осмотрелись и, убедившись в малочисленности неприятеля, решительно кинулись на него. Поляки были повержены. Часть из них успела отступить по насыпи за Ушу. Другая часть влезла в болото. Испуганные лошади, храпя, лихорадочно бросались из стороны в сторону. Пытаясь вырваться из вязкой гнилой жижи, они сбрасывали своих седоков, которые тут же становились легкой добычей донцов, вооруженных длинными пиками.

Предоставим слово самому атаману.

М. И. Платов — П. И. Багратиону,

27 июня 1812 года:

«Извещаю с победою, хотя с небольшою, однако же и не так малою, потому что еще не кончилась, преследую и бью… Пленных много, за скоростью не успел перечесть и донесть. Есть штаб-офицеры и обер-офицеры…

А на первый раз имею долг и с сим Ваше Сиятельство поздравить. Благослови, Господи, более и более побеждать. Вот вентерь много способствовал, оттого и начало пошло…

У нас, благодаря Богу, урон до сего часа мал. Избавь, Всевышний, от того и вперед, потому что перестрелки с неприятелем не вели, а бросились дружно в дротики и тем скоро опрокинули, не дав им подцержаться стрельбою».

Переправившись через речку, Турно собрал остатки двух своих побитых полков в Турце. Третий полк бригады, оборонявший переправу, так и не вступил в дело.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии