Атаман Платов

Теперь, брат, выворачивайся, – подумал я и посмотрел на Ушакова. Серьезное, всегда задумчивое лицо молодого подпоручика, с вечно открытым ртом и выставленными наружу огромными зубами, не дрогнуло. Он даже не посмотрел на телеграфиста.

– Время для Бога и время для человека не одно и то же, – заговорил он. – Бог вечен, а мы живем один миг по сравнению с вечностью. Мы живем, скажем, в среднем шестьдесят лет, а есть бабочки, что живут только всего один день. Скрылось солнце и она замерзла, даже среди жаркого лета. То, что мы называем в писании днем, – мы называем так для сокращения. Днем Бога… И отделил воду от земли… И создал свет… Сотворил небо, луну и звезды и так далее. Для Бога это был всего день, но для нас протекли, может быть, миллионолетия. Посмотрите на этот камень…

Молодчага! – подумал я, – победит. Как он показал на камень, я знал уже, что он скажет. Ушаков показал на пористый известняк, а не на гранитную глыбу.

– Видали ли вы этот камень? Что это за порода?

– Известняк, ваше благородие, из него звестку делают.

– А знаете ли, сколько лет ему нужно, чтобы образоваться?

– Нет, не знаем.

– Так вот видите, вы ничего не знаете, а лишь не верите. Теперь мы поднимаем со дна моря затонувшие корабли. При этом заметили, что на палубе корабля, пролежавшего на дне морском сто лет, образовался слой известняка толщиной в один дюйм. Известняк – это ничто иное, как кости или раковины мелких морских животных, умерших и наслоившихся одно на другое в течение столетий. Вода моря спрессовала их. Разложите этот камень и в нем найдете следы и отпечатки раковин.

– Это правда! – опять прошептал неверующий.

– Вот видите. Так сколько же столетий понадобилось, чтобы образовать этот камень?..

Телеграфисты примерили пальцем.

– Тридцать дюймов… Три тысячи лет. Долгая же работа у Бога! – не утерпел опять скептик.

– Ты посмеялся, но не попал, – ответил спокойно Ушаков, вкось взглянув на него. – Как видишь, Господь не создавал камня, а он образовался сам из неисчислимого множества тех животных, которых создал Бог.

– А может и животные образовались сами? – немедленно возразил неверующий телеграфист.

– В это трудно поверить, – веско заметил Ушаков. – Мы называем Бога Духом животворящим. По-моему, работа Бога заключалась в приспособлении разных организмов так, чтобы в них могла держаться жизнь. Одухотворять природу! Без Духа Божия тело мертво. Последним творением Бога был человек, – так говорит писание. Значит, Бог творил много еще до человека. Начал он конечно с малого и дошел до человека.

Влопался! – подумал я. Ушаков и сам заметил свой промах. Подхватили его сейчас же и солдаты.

– Так, значит, по-вашему выходит, что Бог не сразу был всемогущим, а постепенно создавал мир, вроде как бы учился?

– Может быть, – спокойно ответил Ушаков. – В четвертый день Он сотворил небо, луну и звезды, в пятый животных и птиц и все, что мы видим живое, а лишь в шестой день человека. В седьмой, в субботу, Он опочил от дел своих. Посмотрел Господь на создание свое и увидел, что все хорошо.

Из этого вы можете заключить, что Господь и творил и отдыхал. Вся Его работа для простоты ограничена неделей, но каждому ясно, что язык писания – язык торжественный и образный. Бог сотворил и нас по своему образу и подобию. Мы растем и учимся и развиваемся. Почему вам, – обратился он к неверующему, – нужно обязательно, чтобы Бог сразу был всемогущим?

Тот ничего не ответил, но мне уже захотелось вмешаться.

– Я понимаю почему! – сказал я. – Если предположить, что Бог развивался постепенно, как человек, который подобен Ему, по образу и подобию Божию, – то нужно, значит, допустить, что всемогущество Божие было в начале слабее, чем в конце. Исходя из этого, можно допустить и то, что Он имеет в свою очередь Бога, от которого родился или произошел… Видите, к чему могут привести такие разговоры о Боге?

Солдаты уже не переглядывались, а, насторожив уши, слушали.

– На это не знаю, что сказать, – ответил Ушаков. – Трудно судить о Боге. Все указывает на то, что Он есть, но мы не видим Его и потому строим свои предположения, которые поневоле могут быть и ошибочны.

– А мне думается, – после некоторого молчания снова заговорил я, – что Бог действительно вечен и есть сила, которая ни родилась, ни создалась, а существовала всегда и всегда будет существовать. Мы похожи на Бога и образом и подобием, но мы имеем еще и тело. Смертное тело. Зато Бог дал нам по своему подобию бессмертную душу.

Почему бессмертную?! Да очень просто объяснить… Отрежьте наши руки и ноги. Оставьте один обрубок. Ноги и руки сгниют, останутся лишь кости, но нам нисколько не будет чувствительно это гниение нашего же тела. Мы отняли руки и ноги, будто сбросили старые перчатки и сапоги. Теперь дальше резать опасно. Но можно отрезать еще кусочки мяса и выбросить на гниение…