Читаем Атаман Платов полностью

«Говоря о первом кавалерийском корпусе, я имею долг присовокупить… — писал Кутузов императору 12 ноября 1812 года, — что генерал-лейтенант Уваров по усердию своему к службе Вашего Величества сколько ни желал в сражении 26-го августа при Бородине что-либо важное предпринять с порученным ему корпусом, но не мог совершить того, как бы ему желалось, потому что казаки, кои вместе с кавалерийским корпусом должны были действовать и без коих не можно ему было приступить к делу, в сей день, так сказать, не действовали».

Первый исследователь этого документа Н. П. Поликарпов считал, что содержащуюся в нем фразу «казаки… в сей день, так сказать, не действовали» можно объяснить только незнанием главнокомандующим «истинного хода дел в районе боевых действий» корпусов Ф. П. Уварова и М. И. Платова, поскольку это противоречит фактам. Можно ли согласиться с таким объяснением? Думаю, что нельзя.

Я уже отмечал, что более или менее обстоятельный рапорт Платова Кутузову, написанный месяц спустя после знаменитого Бородинского сражения, так и остался в черновом варианте в делах его походной канцелярии. К этому времени был осознан подвиг защитников Семеновских флешей и Курганной высоты. На фоне славы героев Багратиона и Раевского вклад казаков в общее дело мог показаться атаману настолько незначительным, что он не счел даже возможным сколько-нибудь подробно описывать свой рейд в тыл противника и ограничился замечанием: «Каково происходило действие против неприятельского левого фланга, Вашей Светлости по личному присутствию… известно». Так что обвинение главнокомандующего в неосведомленности лишено оснований.

Иначе прокомментировали ответ главнокомандующего на запрос императора историки Б. С. Абалихин и В. А. Дунаевский. Проявив завидную эрудицию, они вместе с тем без серьезного анализа документов заявили:

«Неудавшимся считал рейд и Кутузов, по замыслу которого он проводился. Ответственность за невыполнение поставленной задачи фельдмаршал возлагал на Платова».

По мнению А. И. Сапожникова, увлеченного опытом научной биографии М. И. Платова, «главнокомандующий был недоволен отсутствием конкретных результатов и решил возложить всю вину на атамана, к которому питал неприязнь еще с 1809 года», то есть со времени участия его в Русско-турецкой войне.

Любопытно, что А. И. Сапожников, квалифицируя этот рейд «как чисто тактический прием — демонстрацию», приписывает М. И. Кутузову недовольство «отсутствием конкретных результатов», под которыми разумеет «захват стратегически важных пунктов, пленных солдат и орудий». Но если бы Михаил Илларионович действительно ожидал от казаков Платова чего-нибудь подобного, то вряд ли современники и потомки зачислили его в разряд великих русских полководцев.

Между прочим, к концу дня 26 августа Кутузов уступил Бородинскую позицию и в плен взял силами всей русской армии всего лишь тысячу солдат противника, половина из которых пришлась на долю казаков Платова. Это, однако, не помешало ему назвать себя победителем «над Бонапартием». Правда, только в письме к жене.

Что же касается неприязни, которую якобы питал Кутузов к Платову аж с 1809 года, то этот тезис доказать сколько-нибудь убедительно невозможно. Оно и понятно: нет источников, кроме разве что более позднего невнятного свидетельства Ермолова о том, что главнокомандующий, не имея «твердости заставить» атамана «исполнять свою должность, не смел решительно взыскать за упущения», а потому мстил ему «самым низким и тайным образом» за какие-то «прежние неудовольствия».

О том, кому принадлежал замысел рейда, я уже сказал. А вот все прочие положения приведенных оценок требуют пояснений.

Кутузов был очень не прост по натуре своей: умен, хитер и даже лукав; он умел играть людьми, когда ему это было нужно, и близкие к нему люди очень хорошо это понимали.

«Можно сказать, что Кутузов не говорил, но играл языком: это был другой Моцарт или Россини, обвораживавший слух разговорным своим смычком… Тех, кого он подозревал в разделении славы его, невидимо подъедал так, как подъедает червь любимое деревце», — так отзывался о нем человек, ежедневно его видевший и имевший с ним постоянные деловые сношения, дежурный генерал С. И. Маевский.

Оставлю пока без комментариев утверждение о нежелании М. И. Кутузова делиться с кем-либо славою, если даже это относилось и к М. И. Платову, чтобы не бросать тень на великого полководца. Впрочем, сыщется ли такая тень, которая могла бы заслонить его заслуги перед спасенной им Россией? Обращу внимание лишь на поразительную способность фельдмаршала играть «разговорным своим смычком». Однако прежде приведу удивительно тонкое наблюдение академика Е. В. Тарле.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии