Атаман А. И. Дутов

Акулинину в ответ было сказано, что вопрос о помощи решает Ставка.

Между тем в канун весеннего наступления Восточного фронта белых, 2 марта 1919 г., командующий Западной армией генерал-лейтенант М.В. Ханжин направил в Ставку шифрованную телеграмму:

«Вверенная моему командованию Западная Армия накануне перехода в решительное наступление, которое должно повлиять в лучшую сторону на обстановку всего фронта и создать залог успеха для ведения военных операций. Западная Армия, наносящая главный удар, вправе рассчитывать не только на полную связь с ее действиями операций соседних армий, но и на полную поддержку с их стороны, даже поступаясь частными интересами этих Армий в пользу главного удара.

Ниже я кратко излагаю обстановку на фронте соседних Армий к моменту общего наступления, дабы ясно было, все ли из указанных мной условий были учтены перед началом решительных действий. Сибирская Армия составила свой план действий и вчера перешла к его выполнению, не заняв указанного ей исходного положения – до сих пор левофланговый участок этой армии от железной дороги Сарапул – Красноуфимск до разграничительной линии с Западной Армией не занят войсками Сибирской Армией, и этот разрыв фронта я должен прикрывать полутора полками моего Уфимского корпуса, отвлекая эти силы на неопределенное время от выполнения поставленной корпусу задачи.

ОРЕНБУРГСКАЯ АРМИЯ находится в том же состоянии полного разложения казачьих частей, как было под Оренбургом; разложение грозит перейти и на приданные этой Армии пехотные части – сегодня мне доложено, что Самарский кавалерийский полк с оружием в руках оставил фронт и двигается на станицу Полтавскую с грабежом местного населения и разрушая военную дорогу Армии. Командование Оренбургской Армии бессильно, как и под Оренбургом, восстановить порядок в своих рядах, ибо вчера один из командиров корпусов этой Армии просил меня прислать надежный карательный отряд. Ясно, что такая Армия не только не выполнит возложенной на нее общей директивой Ставки задачи, она не только не способна [к] наступлению, но у нее даже нет сил удержать фронт и остановить стихийный отход и обнажение фланга и тыла ударной Армии. По долгу Генерала русской службы, поставленного во главе Армии и накануне выполнения важной задачи, по долгу русского человека, болеющего за судьбу Родины, докладываю – в такой критический момент нужны решительные меры, чтоб выйти с честью. Совершенно не входя в рассмотрение ни военной, ни политической деятельности Генерала Дутова, я полагаю, что одной из главнейших причин поражения и разложения Оренбургской Армии является совмещение деятельностей (так в документе. – А. Г.) КОМАНДАРМА и Войскового Атамана. Катастрофа под Орском могла бы быть предотвращена, если бы КОМАНДАРМ в критический момент не покинул Армию ради интересов Круга. Должность Войскового Атамана, во-первых, поглощает время у КОМАНДАРМА и отвлекает его от Армии, во-вторых, как выбранного ставит его в зависимость во всех отношениях от Войскового круга. Необходимо передать командование Оренбургской Армией лицу вполне независимому и не обремененному посторонними обязанностями. Только эта мера может спасти положение на фронте Оренбургской Армии, только при этом условии я могу быть спокоен если не за свой левый фланг, то хотя бы за свой тыл; кроме того, только при точном соблюдении моим соседом справа общих и обязательных для всех Армий военных директив и, в частности, директивы о разграничительных линиях я буду считать, что мне даны все средства для выполнения возложенной на меня задачи»¹⁸⁷¹.

В данном документе имеет значение, быть может, даже не столько правота слов Ханжина, хотя высказывались, во многом, справедливые упреки, сколько его резко отрицательное отношение к соседней армии и ее командующему перед решающим наступлением.