Атабаска

— Приятно узнать, что маленькая газета не побоялась выступить против гигантской кампании, и ей это сошло с рук.

Финлэйсон достал еще одну фотокопию.

— В этой же редакционной статье содержится упоминание «ужасного отрицательного воздействия трубопровода на всех нас». Это и теперь так же верно, как тогда. Мы унаследовали это ужасное отрицательное воздействие и до сих пор страдаем от него. Такие дела. Не могу сказать, что у нас совершенно нет сторонников, или, что власти не вмешаются немедленно, если будут замечены откровенные противозаконные действия. Но, поскольку важны голоса избирателей, те, кто правит, делают это из прикрытия. Они пробуют, куда дует ветер, затем задействуют приемлемое законодательство и занимают соответствующую безопасную позицию. Что бы ни случилось, они не пойдут на конфликт с теми, кто наделяет их властью. Они не рискнут под пристальным наблюдением публики, как за ними, так и за нами, придти и подать нам руку из-за какой-то анонимной угрозы какого-то анонимного сумасшедшего.

— Таким образом, это означает, что пока диверсия не произошла, вы не можете рассчитывать на помощь извне, — сказал Маккензи. — Во всем, что касается превентивных мер, вы целиком зависите от Броновского и его команды охранников. В результате, вы сами по себе.

— Неприятно об этом думать, но это так.

Демотт поднялся и стал ходить взад-вперед по кабинету.

— Будем считать, что угроза реальна, кто за ней стоит и чего добивается? Уверен, что он не сумасшедший. Если бы это был одержимый защитник окружающей среды, он бы действовал без всяких предупреждений. Некто мог бы иметь в виду вымогательство или шантаж, которые не обязательно однозначны; вымогают деньги, а шантаж служит множеству различных целей. Маловероятно, что основной целью является прекращение перекачки нефти; прекращение должно служить какой-то другой более важной цели. Деньги, политика, — внутренняя и международная — власть, ложный идеализм и истинный, или просто безответственный сумасшедший. Боюсь, придется ждать развития событий, прежде, чем делать предположения. Тем временем, я бы хотел как можно скорее встретиться с Броновским.

— Я же уже сказал, он должен закончить дело. Он будет здесь через несколько часов.

— Попросите его вылететь прямо сейчас, пожалуйста.

— Сожалею, но Броновский сам принимает решения. Номинально, он под моим началом, но не в полевых операциях. Он просто уйдет, если я попытаюсь узурпировать его власть. Зачем заводить собаку, а лаять самому.

— Я не уверен, что вы правильно оцениваете положение. Нам с Маккензи не только было гарантировано полное сотрудничество, но мы наделены полномочиями принять срочные меры безопасности, если по нашему мнению, такие срочные меры диктуются сложившимися условиями.

Юконская борода скрывала выражение лица Финлэйсона, но в голосе безошибочно распознавалось изумление.

— Вы имеете в виду отстранение Броновского?

— Если, опять же по нашему мнению, он достаточно хорош, мы просто удовольствуемся ролью советников, если нет, мы применим власть, которой наделены.

— Кем наделены? Это абсурд. Я не позволю. Я не могу этого позволить. Вы только появились здесь и напридумывали всякого; нет, я не получал подобных инструкций.

— В таком случае, я бы посоветовал вам запросить такие указания, или подтвердить их, немедленно.

— От кого?

— От великих пенджэндрамов, как вы их называете.

— В Лондоне? — Демотт молчал. — Это дело мистера Блэка.

Демотт продолжал молчать.

— Генерального директора, здесь на Аляске.

Демотт указал на три телефона на столе Финлэйсона:

— Он не дальше, чем один из этих аппаратов.

— Его нет на Аляске. Он посещает наши офисы в Сиэтле, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Когда и в каком порядке, я не знаю. Но мне известно, что он возвращается в Анкоридж завтра в полдень.

— Вы хотите сказать, что это самое раннее, когда вы сможете с ним связаться?

— Да.

— Вы могли бы позвонить в те офисы.

— Я же сказал, что не знаю, в каком из них он сейчас. Он может быть в тысяче других мест и, вообще, в полете.

— Вы могли бы попытаться, разве нет? — Финлэсон ничего не сказал, и Демотт продолжал: — Вы могли бы позвонить прямо в Лондон.

— Вы не очень осведомлены об иерархии в нефтяных кампаниях, не так ли?

— Так. Но зато я знаю, — привычная мягкость Демотта исчезла без следа, — что вас, Финлэйсон, ждет разочарование. Вы уже сейчас в беде, а ждет вас еще худшее. В подобных обстоятельствах менеджеру высшего звена управления не время думать об ущемленной гордости и соблюдении субординации. Вы ложно толкуете приоритеты, мой друг. В первую очередь, следует думать о благополучии кампании, а уже потом о своих чувствах и прикрытии своей задницы.

Глаза Финлэйсона не изменили выражения. Маккензи что-то сосредоточенно рассматривал на потолке. За годы совместной работы он убедился, что Демотт умеет загонять соперника угол. Жертва или сдается, или ставит себя в условия, когда Демотт безжалостно использует свои преимущества. Если ему не удается добиться сотрудничества, он добивается полного подчинения.