Оуинз писал:
Как-то раз, мы последовали за подбитым над Рабаулом «Либерейтором» до самой воды. Бомбардировщик преследовали два «Зеро». Вместе с «Либерейтором» держался «Корсар». Мы свалились с высоты, имея хороший запас скорости. Я стал преследовать одного из японцев. «Зеро» пошел вверх, я преследовал его. Когда японец достиг высшей точки горки, мы оба потеряли скорость. Мой «Корсар» был близок к сваливанию. Японец казалось остановился, до него было не более 50 футов. Я промахнулся!
В одном из боевых вылетов нам записали «половинку» сбитого самолета противника. Вторую похоже, записал на свой счет парень из эскадрильи VF-17. Мы эскортировали на маршруте Новая Гвинея — Рабаул бомбардировщики В-25. С самого начала полет не задался — мы не получили предупреждения о подходе ударных самолетов. Существовал своеобразный код для радиопереговоров — «индейский разговорник». Каждому острову присвоили имя индейского племени, некогда кочевавшего по территории США, Японцам, таким образом из радиопереговоров не представлялось возможным узнать где разворачиваются события, мы же все представляли прекрасно. Обычно нам сообщали со стороны какого «племени» подходят бомбардировщики. Группа В-25 появилась справа от нас внезапно. Они сделали один круг над Торокина и взяли курс на цель без прикрытия истребителями. Мы устремились вдогонку за ними.
Мы пристроились к бомбардировщикам уже после того, как они освободились над целью от своего груза. Метеоусловия сложно было назвать благоприятными. Мы летели в своего рода амфитеатре, образованном мощной кучевой облачностью. Я увидел три японских самолета. Один из них я атаковал. В нашей группе насчитывалось более 40 самолетов, в каждом из них сидел пилот, жаждавший расстрелять хоть один маленький японский самолетик. Два японца быстро скрылись в волнах. Теперь все парни были готовы добить третий. Естественно его сбили, ощущение такое, словно по нему вели огонь все наши истребители. В послеполетных рапортах, как минимум десять летчиков претендовали на то, чтобы занести его на свой боевой счет. Кто-то решил, что «половинку» японца следует записать на наш счет, а вторую «половинку» отдать другой эскадрильи.