Наши торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики мало отвечали требованиям, которые к ним предъявляла война. Почти в каждом боевом вылете они несли потери от зенитного огня, а в воздушных боях тихоходные и неманевренные аэропланы не имели шансов противостоять вертким «Зеро». 17 июня мы эскортировали группу бомбардировщиков в налете на аэродром Кахили. С Кахили японцы транспортными самолетами перебрасывали подкрепления на остров Мунда. В том вылете все мой наличные силы состояли из трех самолетов: собственного, Теда (ведомый) и сержанта Ходди. Действовать тройкой гораздо сложнее, чем четверкой.
«Корсар», летевший ниже нас попал в переделку — к его хвосту прицепился «Зеро». Мы с Тедом удачно спикировали, от наших очередей вражеский истребитель загорелся. Чтобы не столкнуться с обломками «Зеро» нам пришлось разомкнуться. В результате мы потеряли друг друга. Затем я увидел как «Зеро» атакуют группу торпедоносцев TBF и пикирующих бомбардировщиков SBD. Других наших истребителей поблизости не было — я устремился на выручку. Три японских истребителя решили позаботиться об одиночном «Корсаре» — то есть обо мне. Приманкой в собачьей свалке послужил мой самолет. Один японец довольно быстро зашел мне в хвост и сблизился на дистанцию стрельбы. Резким движением по курсу и крену одновременно мне удалось избежать опасности. «Зеро» снова зашел в хвост, я опять извернулся. Так повторялось несколько раз. Зная, что «Корсар» имеет лучшие скоростные характеристики, японцы стремились не дать мне возможности пикированием выйти из боя. К трем «Зеро» подошла помощь, теперь карусель со мной крутила восьмерка японских истребителей.
Тем временем над бомбардировщиками вились еще два «Зеро». Один из «Зеро» неосторожно подошел к бомбардировщику слишком близко. За японцем потянулся шлейф дыма — воздушный стрелок бомбардировщика не промахнулся. Самолет сначала скрылся в облако, но тут же вывалился из него уже в виде пылающего факела. Второй «Зеро» повернул в сторону Кахили. Я сумел выкрутиться, сблизился с бомбардировщиками. С ними я летел до контролируемой американцами зоны, после чего взял курс домой.
После каждого полета мы делали доклад приданному эскадрилье офицеру разведотдела лейтенанту Харрисону. Он собирал воедино и анализировал всю информацию, тем не менее ему довольно часто не удавалось восстановить действительную картину воздушного боя. Наши рапорты противоречили друг другу.