Астронавты в лохмотьях

Фера Риву неплохо освоилась с новым образом жизни на Зеленой Горе, но никакими уговорами Толлер не мог заставить ее сесть верхом на синерога или хотя бы на животное поменьше – белорога, которого женщины часто предпочитали. Поэтому, когда Толлер хотел вместе с женой выбраться с Горы глотнуть свежего воздуха или просто сменить обстановку, приходилось отправляться на своих двоих. Он не любил ходить пешком, но Фера считала это единственным способом передвижения, если в ее распоряжении не имелось экипажа.

– Я проголодалась, – объявила Фера, когда они дошли до Площади Мореплавателей в центральном районе Ро-Атабри.

– Конечно, – сказал Толлер, – еще бы. Ведь после второго завтрака уже почти час прошел.

Она пихнула его локтем в ребро и игриво улыбнулась.

– Ты ведь не прочь подкрепить мои силы, а?

– Тебе не приходило в голову, что в жизни есть не только секс и еда?

– Еще вино. – Заслонив глаза от солнца утреннего дня, она внимательно изучала лотки со сладостями, занимавшие весь периметр площади. – Пожалуй, я съем медовую коврижку и, может быть, запью ее кейльским белым.

Продолжая протестовать, Толлер купил желаемое, и они уселись на скамейку лицом к статуям знаменитых имперских мореходов прошлого.

Площадь окружали коммерческие и общественные здания; их каменные стены различных оттенков украшали традиционные колкорронские узоры из переплетенных ромбов. Деревья на различных стадиях созревания и яркие наряды прохожих вносили свою лепту в цветовые контрасты. Веял приятный западный ветерок.

– Должен признать, – сказал Толлер, потягивая холодное легкое белое вино, – что прохлаждаться здесь куда приятнее, чем ишачить на Харгета. Никак не могу понять, почему научно-исследовательская работа непременно связана со зловонием.

– Бедненький! – Фера стряхнула с подбородка крошку. – Если хочешь узнать, что такое настоящая вонь, поработай на рыбном рынке.

– Нет уж, спасибо, мне и здесь неплохо, – ответил он. Шел двадцатый день с тех пор, как у магистра Гло случился удар, и Толлер по-прежнему был подмастерьем, но теперь условия его работы изменились. У Гло парализовало левую половину тела, и ему понадобился личный служитель, желательно с крепкими мускулами. Эту должность предложили Толлеру, и он, сразу же согласившись, переехал с Ферой в просторное жилище Гло на западном склоне Зеленой Горы.

По сравнению с Мардаванскими Набережными новая работа казалась просто раем, и кроме того, она разрешала трудную ситуацию в доме Маракайнов. Что ж, Толлер старался чувствовать себя довольным. Однако временами, когда он сравнивал свое лакейское существование с жизнью, которую выбрал бы себе сам, его охватывали тоска и беспокойство, но он никому об этом не говорил. С другой стороны, Гло оказался тактичным хозяином и с тех пор, как частично восстановил подвижность, старался реже пользоваться услугами Толлера.

– Магистр Гло нынче утром вроде занят, – заметила Фера. – Куда бы я ни пошла, везде в доме слышала, как стучит и щелкает его мигалка.

Толлер кивнул.

– В последнее время он много разговаривал с Тансфо. По-моему, его тревожат доклады из провинций.

– Но ведь не чума же на нас надвигается? Ведь нет, Толлер? – Фера передернула плечиками от отвращения. – Терпеть не могу больных!

– Не волнуйся! Судя по тому, что я слышал, эти больные не долго будут тебе надоедать. Часа два в среднем.

– Толлер! – Фера смотрела с упреком, рот ее приоткрылся, а кончик языка был измазан начинкой от медовой коврижки.

– Тебе не о чем беспокоиться, – ободряюще сказал Толлер, хотя – как он узнал от Гло – в восьми далеко отстоящих друг от друга местах началось действительно что-то вроде чумы. Первыми о вспышках сообщили дворцовые войска провинций Кейл и Миддак, затем более удаленных и не таких значительных районов: Сорка, Меррил, Падал, Баллин, Ялрофак и Лунгл. После этого на несколько дней наступило затишье, и Толлер знал: власти наперекор всему надеются, что болезнь сошла на нет и метрополия Колкоррон со столицей не пострадают. Он понимал их чувства, но оснований для оптимизма не видел. Если птерта умудрилась так резко увеличить силу и радиус поражения, о чем свидетельствовали донесения, то, по мнению Толлера, она себя еще покажет.

Передышка, которой наслаждались люди, могла означать, что птерта ведет себя подобно разумному и безжалостному врагу: она успешно испытала новое оружие, затем отступила, чтобы перегруппироваться и подготовиться к главному удару.

– Пора возвращаться в Башню. – Толлер осушил фарфоровый стаканчик и поставил его под скамейку, чтобы продавец потом забрал. – Гло желает принять ванну до малой ночи.

– Хорошо, что я не должна помогать.

– А знаешь, он мужественный человек. Я, наверно, не смог бы жить калекой, а от него не услышишь ни единой жалобы.

– Зачем ты все время говоришь о болезнях! Ведь помнишь, что я этого не люблю. – Фера встала и разгладила тонкую ткань своего платья. – У нас еще есть время пройтись до Белых Фонтанов?

– Несколько минут.