Астронавты

— Вы так думаете... — тихо повторил Чандрасекар. Опустив голову, он вглядывался в светившиеся тёмным блеском панели «Предиктора», словно искал в них своё отражение. Я с любопытством ждал, что он скажет, но в эту минуту в Централь вошёл Солтык, и разговор принял другое направление.

— Эта подземная труба, эта открытая Смитом металлическая веха, наконец этот Белый Шар — между ними должна быть какая-нибудь связь, — начал инженер. — А это переменное магнитное поле! Если бы я знал, каким образом они получают электричество, я знал бы всё!

— Ошибаетесь, — возразил Чандрасекар. — Если бы в какой-нибудь концертный зал на Земле попал марсианин, то что дало бы ему самое тщательное исследование геометрии здания, химический анализ кирпича, штукатурки, позолоты или знакомство с физическими свойствами скрипок и роялей? Он всё равно не имел бы ни малейшего представления о том, для какой цели построено это здание. Он не знал бы самого важного.

— Музыки, не так ли? — произнёс Солтык.

— Нет, истории человечества. Знать, кто это построил, гораздо важнее, чем знать конструкцию.

— Я уверен, что эти металлические мурашки — хозяева планеты, — вставил я. — Сначала мне казалось странным, что такие крохотные существа могут построить огромную электрическую сеть, но разве на Земле наши постройки не превосходят нас по размерам в сотни и тысячи раз? Взять хотя бы океанские плотины или Полярное атомное кольцо...

— Не знаю, что вы называете металлическими мурашками, — ответил математик, — но я уверен, что здесь должны находиться существа, гораздо больше похожие на нас.

— Откуда вы это можете знать?

— Из того, что вы мне рассказали, — спокойно ответил Чандрасекар. — Вы обнаружили в этой пещере надпись, — вернее, рисунок на стене, правда?

— Ну да, но...

— А как могли бы его сделать эти так называемые мурашки, у которых, насколько я видел, вовсе нет глаз?

— Чёрт возьми, вы правы! — воскликнул Солтык.

Я был ошеломлён.

— В самом деле, но... погодите, профессор, а может быть, они сделали этот рисунок случайно... то есть это был не рисунок, а...

— А что?

— Сейчас я не могу вам сказать — может быть, он тоже имеет какое-нибудь отношение к электричеству?

Чандрасекар улыбнулся:

— Не торопитесь. Вы, я вижу, хотите во что бы то ни стало отстоять свою славу «открывателя металлических мурашек». Пожалуйста, не притягивайте факты к вашим гипотезам. Нет ничего хуже... — Вдруг он нахмурил брови. Извините. Мне пришла в голову одна мысль.

Он прошёл между мной и Солтыком так быстро, что мы ещё некоторое время смотрели на дверь, за которою он скрылся.

До обеда у меня, собственно говоря, не было никаких дел. Работы, не относящиеся к ракете, планом не предусматривались. Учёные заперлись в лаборатории, откуда доносилось резкое гудение трансформатора. В Централи у «Предиктора» сидел Осватич. Ракета, зажатая льдом, покрывавшим озеро всё более толстым слоем, перестала колыхаться. Мороз крепчал. Я взглянул на книгу, которую читал Осватич: это были «Начала» Эвклида. Отчаявшись найти какое-нибудь занятие, я вышел в коридор.

Дверь лаборатории открылась.

— Конец легенде о разумных металлических существах! — увидев меня, воскликнул Арсеньев. Он был в белом халате с засученными рукавами, бинокулярная лупа была сдвинута у него на лоб. — Жаль мне вас, ведь вы её автор, но всё решают факты. Впрочем, действительность, пожалуй, ещё более загадочна!

В лаборатории каждый свободный уголок был уставлен аппаратами. Большие дроссельные катушки пришлось даже подвесить к потолку. Со стола на стол были перекинуты пучки разноцветных проводов. Под большим рефлектором сидели Тарланд, Райнер и Лао Цзу, рассматривая в увеличительные стёкла что-то такое, чего я не мог увидеть, стоя у двери. Я подошёл ближе и, наклонившись, увидел на тёмном стекле какие-то мелкие искорки. Рядом с пустой металлической скорлупкой лежало несколько миниатюрных спиралек, проволочка тоньше волоса, и маленький, не крупнее булавочной головки, кристаллик, полупрозрачный, как капелька дымчатого стекла.

— Вот внутренности «металлической мурашки», — сказал Арсеньев. — Это что-то вроде крохотного радиопередатчика, работающего на сантиметровых волках, но передатчика совершенно необычного устройства. Вы видите этот кристаллик? — Он приподнял пинцетом поблёскивающую капельку: — Это конгломерат нескольких элементов, кристаллизованных так, что они составляют словно «связку» окаменевших электрический колебаний. Если кристаллик «разбудить», он отдаёт их, как граммофонная пластинка.

— Что вы говорите? Погодите, погодите, профессор! — вскричал я. — Это невозможно, я сам видел, как «мурашка» реагировала на моё присутствие, как двигалась и замирала, и больше всего это было заметно, когда «я приближался...

— Совершенно верно, — с удовлетворением ответил астроном. — Пожалуйста, мы сейчас оживим одну «мурашку»...

Физик положил «мурашку» на эбонитовую пластинку перед экраном большого радара и, манипулируя рычагами, направил на неё пучок невидимых лучей.