Астромех Эрдваныч

И вот так продолжалось весь полет, пять дней, между прочим. С утра, бесплатный цирк под названием «девятилетний нормальный мальчишка пытается десять минут усидеть спокойно», затем всевозможные беседы до обеда, а после него все по новой. Мне хотя бы легче было, получилось нормально «подшаманить» Джей. Я даже поврежденные при прорыве с Набу элементы обшивки заменил, и магистраль питания дефлекторного щита переделать умудрился. А еще довел «до ума» программу оптимизации гипермаршрутов, которую планировал продать через голонет – деньги они штука нужная и лишними не бывают. Да и наставление «по организации боевого охранения колонн наземного транспорта в зоне боевых действий» наконец дописал. И, в конце концов, смог привести к нормальному бою свой бластер, истратив на это девять зарядов, стреляя в реактивную струю субсветовых двигателей, во время выходов в обычное пространство. Кстати, спецификации не обманули, КВО[46] не превышало одной тысячной, почти как у АКМ. Так что время в пути я провел не зря.

А затем мы прибыли на Корусант. И меня самым подлым образом оставили на корабле. Впрочем, может оно и к лучшему, а то очень уж нездоровое желание, провести острый эксперимент[47] с живым ситхом и осколочным боеприпасом направленного действия, после случая с Молом, возникало у меня при одной лишь мысли о Палпатине.

Дождавшись пока народ разойдется, я съехал по пандусу на репульсорную платформу, на которую села наша яхта, и, остановившись возле Рика Олие, который любовался видами экуменополиса, сам стал рассматривать эту величественную картину. Что тут скажешь, Корусант, одним словом. Мощь, величие, чудо инженерии и триумф галактической цивилизации, с одной стороны, и мертвый, перенаселенный мир, зияющий гнилыми потрохами вечнотемных нижних уровней, с другой. Гигантская фабрика по производству полумиллиарда тонн дерьма в сутки, которое, между прочим, экспортируют на двадцать шесть аграрных планет и две сотни орбитальных гидропонных заводов. Место, где торгуют и потребляют более триллиона разумных. Не считать же полезным экспортным товаром, разномастные голошоу, новостные и развлекательные передачи в голонете и законы принимаемые республиканским Сенатом. Ах да, Корусант, это еще и куча различных преступников, наркотрафик и порноиндустрия. В общем, типичный мегаполис, но возведенный в квадрат, а то и в куб.

— Что, дроид, любуешься? — спросил меня кэп.

— Подтверждаю, — пропиликал я в ответ.

— Странный ты дроид R2, вроде и обычный астромех, а за время полета такой ремонт корабля выполнил… Да и пилотируешь истребитель так, что будь ты разумным, я бы тебя не задумываясь в эскадрилью пилотом записал, — задумчиво произнес он, и вдруг спросил. — У тебя уже сформировалась личность?

Мне, признаться, поплохело, а процессор охватывала паника: «Это что выходит? Неужели я так палюсь? Сила, меня ведь и стереть могут попробовать, а, убедившись, что ничего у них не выходит, скорее всего, просто утилизируют!»

— Можешь не отвечать, малыш, — неожиданно дружелюбно сказал Рик, и ободряюще похлопал по крышке корпуса. — Если позволит Великая Сила, и мы вернем Набу королеве, подай прошение о предоставлении тебе набуанского подданства. По конституции королевства Набу: «Ни один разумный не может владеть другим разумным, или принуждать его к чему-либо против его воли», — торжественно процитировал он четвертую статью конституции королевства. — А по законам нашей планеты любой дроид со сформировавшейся личностью, считается полноправным разумным.

«Млять! — единственное, что приходило мне на ум. — Учи матчасть, Эрдваныч!» Нет, ну я и идиот, вот он «Закон о правах разумных видов и рас, на территории и в пространстве королевства Набу» в редакции 923-го года, статья 58 пункт три. Вот этим и отличается загрузка в память от изучения. Лень мне было, видите ли, три с половиной гигабайта законов, указов, кодексов и подзаконных актов перечитывать – загрузил и порядок, думал. А делов то было «челобитную» на монаршие имя написать, и в трехдневный срок получить статус разумного, и за три недели, полноправного подданного королевы.

— Я не разумный, я идиот! — пробибикал я, констатируя очевидное, на что Олие лишь добродушно рассмеялся.

— Я одного не могу понять, R2, - отсмеявшись, спросил он. — Кто такой этот В'ар'як, и почему с ним делали эти ужасные вещи? Ну, тот, про которого ты пищал, когда мы блокаду прорывали.