Астромех Эрдваныч 3

Но, привычно слившись с потоком той невидимой энергии, связывающей воедино все живое, Скайуокер почувствовал мать. Она была там, так близко, и она умирала. В Силе явственно ощущалось, что жизнь покидает ее. И Энакин не выдержал. Круговым движением меча он прорезал ворота, и выдавил Толчком Силы в шлюз сверкающий потеками металла лист, а сам шагнул следом. Не останавливаясь, он подступил к следующей двери, и вновь ударил мечом.

Однако чувство опасности в тот же миг заставило его отключить клинок, и, помогая себе Силой, отскочить в сторону. А метровый кусок двери вокруг того места, куда вонзился меч, полыхнул ослепительной вспышкой, и разлетелся сгорающими в воздухи стальными пылинками.

"Вот хатт, дизрапторы" (5), - попытавшись отдышаться, подумал падаван. И тут из пролома раздался усиленный вокодером голос:

- Я так понимаю, Энакин Скайуокер? Брось оружие через дыру, и ступай следом. Иначе твоя мать умрет.

Проскочить нечего было и думать, точнее, он бы попытался это сделать, если бы от этого зависела лишь его жизнь, но у них в руках его мать... Парень обреченно отстегнул пояс с оружием, и бросил внутрь отсека. Меч, на который он с тоской взглянул, полетел следом. И Скайуокер громко сказал:

- Не стреляйте, я сдаюсь! - и едва слышно приказал Храну. - Фиксируй противников с дизрапторами и тяжелым вооружением. Стреляй самостоятельно, как только попадут на прицел.

- Ты псих, - констатировал искин, и добавил. - До подхода "Стражниц" девять минут.

Напряженно думая, правильно ли он поступает, падаван шагнул к пролому. Если его предположения, что цель происходящего он, и он кому-то нужен живым, не верны, сейчас полыхнет дезинтегратор, и все. Но отступить было выше его сил.

Прикрыв глаза и протянув руки раскрытыми ладонями вперед, Энакин шагнул внутрь отсека, стараясь выглядеть напуганным. Что, впрочем, было не трудно - он каждый миг ждал смертельного удара. Но, видимо, не ошибся.

Довольно большое помещение, примерно сорок на пятьдесят метров, было заставлено ящиками и контейнерами. Падаван окинул его взглядом, сквозь полуприкрытые веки. Между штабелями, а также на двух особо высоких из них стояли полтора десятка "Солнечных Гвардейцев". Прямо напротив него, в десятке метров, стоял эчани с ружьем-дизраптором в руках, а позади того, замер еще один, явно их командир. Он прикрывался безвольно обвисшим телом его матери.

На Шми не было никакой одежды, ее неестественно бледная кожа была сплошь покрыта кровоподтеками и порезами, а с груди на живот тянулась блестящая черным полоса запекшейся крови с разбитого лица. А само лицо, в обрамлении спутанных волос, казалось какой-то ужасной маской. Рот с выбитыми зубами беззвучно открывался, что-то шепча. И только глаза смотрели на него осмысленно.

- Эни, ты пришел... Я люблю тебя, сынок... - не услышал, почувствовал он ее слова.

И в душе Энакина стала разгораться ярость. Даже не так, Ярость. Командир эчани что-то сказал, но парень этого не слышал. Двое сместились ему за спину, но он не обратил на это ни малейшего внимания - какой смысл обращать внимание на покойников. Как не обратил внимания на другие угрозы собственной жизни. По той же причине. Они, да и он уже мертвы.

Продолжая что-то говорить "Гвардеец" толкнул вперед безвольное тело, и медленно, как во сне, стал поднимать бластер.

- Эни! - сквозь пелену Ярости пробился отчаянный голос.

"Падме", - промелькнула мысль. И от нее по телу разлилось тепло. А в следующий миг грузовой отсек перечеркнула вспышка бластерного выстрела. Шлем наемника дернулся, расцветая плазменным нимбом, и тот, уже мертвый, стал заваливаться на Шми.

Не думая ни о чем, Скайуокер чуть сместил руку в сторону врага с дизраптором, и, как только полыхнул встроенный бластер Храна, прыгнул в сторону, пропуская мимо шквал разрушительной энергии. Одновременно он дернул на себя, при помощи Силы, и врага с почерневшим от плазмы лицевым щитком шлема, и собственный меч лежащий на полу. Пока рука шла назад, за оружием, Хран успел выстрелить еще в кого-то, а летящее к падавану тело пару раз дернулось от попаданий, и распалось на две части, рассеченное высверком голубой полосы света.

Бок пронзило болью, но Энакин этого не заметил. Отбив еще несколько выстрелов, он бросился вперед. С одной целью - убить врагов...

- Нет, защитить! - то ли прорычал, то ли проревел он.

Ведь они живы! Сейчас, слившись с Силой, он чувствовал, знал, что и мама и Падме живы. А те, кто хочет причинить им вред, убить их... Что ж, им не повезло! И Скайуокер их просто убивал одного за другим, уже не с яростью, а с уверенностью, что только так правильно. Он бил и отражал выстрелы, и шел вперед, не оглядываясь, не задумываясь, не чувствуя боли, воспринимая происходящее одновременно и цельно, и какими-то урывками.