Астрид и Вероника

Позже, по дороге к себе домой, Вероника глубоко вдыхала холодный воздух. Весенняя трава только-только начала проклевываться, а почки на березах распустятся недели через две, не раньше, и все же в воздухе пахло зеленью и весной. Дни становились все длиннее, вечера — все светлее.

Оставалась неделя до Троицына дня. За утренним кофе Вероника написала пригласительную записку и опустила ее в почтовый ящик Астрид. Потом она спохватилась: да ведь старуха навряд ли проверяет почту! Вероника решила подождать денек-другой. В последнее время она часто видела Астрид: та копалась в крошечном садике по южную сторону дома — вскапывала землю, возилась с семенами. Вероника соседку не тревожила, просто жила своей обычной жизнью — с утра ходила гулять, а потом до самого вечера писала, засиживаясь допоздна, поскольку вечера делались все светлее.

На следующее утро Вероника заглянула в почтовый ящик. Записка исчезла. Но Астрид не дала знать о себе, и в саду Вероника ее в этот день не видела. Однако, проходя мимо по своим делам, заметила приоткрытое окно и решила: должно быть, старушка дома, заняла наблюдательный пост. И вдруг Вероника увидела, как прекрасны когда-то были и этот старый дом, и этот сад — ряд высоких берез, чьи бледно-фиолетовые почки уже набухли, готовясь распуститься, и плавный скат холма, обращенный к деревне. На западной стороне сада росло несколько черемух, а под ними — запущенная живая изгородь из сирени. Когда все это зацветет, будет очень красиво, подумала Вероника. А позади дома располагался маленький фруктовый сад, тоже заросший и неухоженный. Стволы яблонь покрывал серый лишайник, и лишь кое-где на голых ветках виднелись набухшие почки. Похоже, когда-то вдоль изгороди тянулись клумбы — Вероника заметила несколько нарциссов, пытавшихся пробиться сквозь поросль сорняков. Да ведь и мой сад тоже зарос, вдруг осенило Веронику. Потом она спросила себя: что значит «мой сад»? Ведь дом-то не ее, и сад тоже. Временами она спрашивала себя, как вообще очутилась здесь и что тут делает. В этой деревне. И в этом доме.

Целыми днями она перелистывала и освежала в памяти свои записи, что-то подправляла и добавляла. И каждый раз занятие это мгновенно затягивало ее, уносило в совершенно иной мир, который с каждым днем удивительным образом оживал, делался все яснее, будто течение времени придавало ему четкости.

Каждую ночь Веронике снился океанский пляж, но к утру она помнила свой сон какими-то крошечными обрывками. Однако воспоминание о нем сопровождало ее весь день.

Веронику поражало, что здесь, где ничто не связывает ее с прошлым, воспоминания сохраняют такую отчетливость и настолько реальны и полны жизни. Она наблюдала, как с каждым днем заброшенный соседский сад оживает и хорошеет, готовясь к лету, но перед ее внутренним взором снова и снова вставала и заслоняла все новозеландская растительность — вечнозеленые деревья похутукавы с красными цветами и новозеландский лен. Может быть, так и надо было — уехать от них так далеко, потому что издалека все покинутое видится отчетливее. Может быть, воспоминания и оживают на расстоянии. Но хотя Вероника и начала воскрешать прошлое, облечь его в слова пока еще не удавалось. Она просиживала за компьютером часами, и — безрезультатно. Задуманная книга упорно ускользала. С одной стороны, Веронику преследовали навязчивые воспоминания. С другой — она погрузилась в местную деревенскую жизнь. Это уже два мира, а третьим была книга, и вот получалось, что Вероника живет в трех мирах, тремя жизнями одновременно, но все они никак не связаны между собою.

Прошел еще день, и Вероника получила от соседки ответ — обнаружила его утром в своем почтовом ящике, хотя и не заметила, чтобы Астрид его туда клала. Конверт пожелтел от времени, полоска клея высохла, а почерк у Астрид хотя и оказался каллиграфический, все же было заметно, что она давно не бралась за перо и писала с трудом, да и слова, похоже, подбирала с трудом. Но главное — она ответила согласием.

«Милая Вероника, спасибо. Я так удивилась, когда обнаружила ваше письмо. Почта в моем ящике редкость, поэтому я отвыкла его проверять. Только представьте себе, как я обрадовалась: письмо, мне, лично, да еще приглашение. Конечно же, я его принимаю. От всей души».

Астрид согласилась прийти к Веронике на ужин.

Глава 9

Ничего, ничего не случилось в тот вечер,
но что-то произошло[10].

Поразмыслив, Вероника решила обойтись без мяса. Погода выдалась совсем летняя, и лучше уж приготовить что-нибудь легкое. Она съездила в соседнюю деревню и в тамошней маленькой приречной коптильне купила три форели горячего копчения. А в местной лавочке накануне появились упаковки молодой картошки, правда привозной и потому непомерно дорогой, но Вероника все равно купила.