Астрея. Имперский символизм в XVI веке

Фрэнсис Йейтс Астрея. Имперский символизм в XVI веке

© ООО «Книгократия», 2020

© Александр Дементьев, пер. с анг., 2019

Предисловие

Начиная эту книгу как сборник «избранных эссе», я и представить себе не могла, что она заживёт собственной жизнью и превратится в отдельное сочинение. В процессе разбора и расстановки работ в некоем осмысленном порядке, старые эссе снова ожили и некоторые отчётливо потребовали переработки с учётом нового опыта и знаний. Другие, столь же отчётливо, требовали оставить их как есть в качестве памятников прежним подходам, которые не утратили своей актуальности и поныне. По этой причине книга являет собой разнообразие стилей. Некоторые эссе принадлежат раннему варбургскому периоду. В первую очередь, это относится к главе, давшей название всей работе – «Королева Елизавета I как Астрея». Остальные отражают мой французский период. Переработка и две короткие главы, написанные специально для этой книги, принадлежат уже настоящему времени.

Вся представленная здесь научная работа была проделана в основном более двадцати лет назад и относится не позднее, чем к пятидесятым годам; и даже свежие эссе основаны на неопубликованных лекциях тех лет. А просматривая свои записи, я вспомнила о ещё более раннем периоде. Открытие эмблемы Диоскуров как иллюстрации гелиоцентрической системы Джордано Бруно произошло в тридцатые, когда я переводила его трактат «Пир на пепле». К этому же десятилетию относится и начало моего увлечения Генрихом III. С этими персонажами и идеями связан очень долгий отрезок моей жизни. И потребовалось невероятно много времени, чтобы осмыслить эпоху, всегда казавшуюся мне не просто мёртвым прошлым, но чрезвычайно важной основой современной художественной и духовной жизни. Эта книга, хотя и косвенно, вплотную подводит нас к Шекспиру; ведь его воображение несомненно действует именно в этом мире имперского символизма. И хотя я всячески старалась не делать на этом акцент, но, двигаясь по такому пути, мы можем прийти к исторически важному новому пониманию шекспировского религиозного чувства.

Исследования, на которых основаны данные эссе, были написаны мной за долгие годы до книги «Джордано Бруно и герметическая традиция» (1964). Однако Бруно уже занимает в них видное место с его скитаниями между Францией и Англией в поисках идеального правителя империи, который способен был бы спасти мир от тирании. Его работы, в которых политико-религиозный месседж неотделим от герметической религиозной философии, хорошо демонстрируют, насколько тесно были связаны в сознании ренессансного мыслителя единое идеальное управление человеческим обществом и физическое устройство Вселенной.

Предметом исследования нескольких эссе является имперский символизм французской монархии в конце XVI века, его контрасты и сходства с елизаветинским символизмом. Как и в Англии, монархия во Франции служила объединяющим символом в условиях, когда разрыв между католиками и протестантами угрожал наступлением хаоса. Усилия по религиозному примирению под сенью либеральной французской короны сформировали основу движений, во главе которых встали Плеяда и Академия поэзии и музыки де Баифа, и нашли выражение в больших придворных празднествах, одно из которых стало темой включённого в книгу эссе. Ренессансная магия в таких представлениях была призвана служить укреплению монархии и предотвращению религиозных войн. С усилением кризиса в конце столетия французский король (Генрих III) попытался возглавить религиозное движение, исследуемое в эссе о процессиях. Генрих же IV оказался тем спасителем, который смог хотя бы на время создать имперский мир без межконфессиональных конфликтов.

Эта книга заканчивается как раз там, где начинается моя предыдущая работа, а именно в первых годах семнадцатого столетия, накануне начала Тридцатилетней войны. Елизаветинское протестантское рыцарство и французские плеядисты вошли в число многих составляющих, породивших розенкрейцерское движение начала XVII века в Германии, о котором я рассказывала в книге «Розенкрейцерское Просвещение» (1972).

Эссе «Королева Елизавета I как Астрея», будучи центральным произведением сборника, не более важно, однако, чем все остальные, и находится в тесной связи с другими его частями. На самом деле, эта работа, опубликованная в 1947 г., содержит в своём конце предпосылки ко всем прочим эссе и даже многим другим моим книгам.

Представленные здесь иллюстрации не имеют отношения к истории искусства, равно как и к истории книгопечатания. Они являются неотделимой частью аргументации, но при этом не столько иллюстрируют текст, сколько представляют приводимые доводы иными средствами и используют визуальные образы в качестве самих по себе исторических документов. Девиз Карла V на двух колоннах герба являет собой историческое заявление, которое нельзя было сделать никаким иным способом. То же самое относится и к «Сиенскому» портрету Елизаветы I. Изображения же процессий несут важную информацию в своей иконографии.