Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

С включением калмыков в состав Астраханского казачьего войска и формированием офицерского ополчения силы, подчиненные АКВ, выросли. По оценкам одного из офицеров штаба АКВ Бальзанова, к середине января 1918 года эти силы насчитывали 1200 человек, в том числе 450 казаков, 400 офицеров, 240 калмыков (в трех сотнях), а также 150 человек в артиллерийском отряде[369].

Боевая ценность калмыков при столкновении с опытным противником была невысока, так как с 1812 года они не призывались в армию и им было запрещено владеть оружием. Командование не очень им доверяло и выдало на три калмыцкие сотни только 85 винтовок[370].

Из числа офицеров сформировали две роты под общим командованием полковника Сахарова, специально прибывшего в Астрахань.

Чуть позже было вооружено 200 студентов и гимназистов и еще столько же горожан, преимущественно мещан. Их назвали «вольным казачеством». Решение о создании «вольного казачества» было принято Войсковым правительством 26 ноября, после чего по городу были расклеены призывные объявления[371]. Станичники к инициативе отнеслись отрицательно, и «вольные казаки» в Войско приняты не были. Хотя им выдали оружие, боеспособность подобного ополчения оказалась невелика. Однако иных резервов у противников Советов не имелось.

В сентябре 1917 года атаман Бирюков отзывает с фронта оба казачьих полка для… создания Астраханской казачьей бригады! То есть нет еще никакого большевистского переворота, нет демобилизации, нет Брестского мира, а Бирюков выводит с фронта две полноценные части и отправляет их в глубокий тыл, в Камышин. После корниловского мятежа такой поступок означал одно: казачья верхушка собирала резервы для захвата власти.

Но с фронтовиками вышла накладка. Они устали воевать и не видели в этом смысла. После Февральской революции командование использовало их на фронте как конную жандармерию для подавления солдатских волнений. Это вызвало среди ветеранов еще большее недовольство. Поэтому в Камышин тысяча двести астраханских казаков, отозванных с фронта, прибыли, а вот в Астрахань в подчинение атамана они двигаться уже не стали. Бригада погрузилась в митинги. Командир бригады полковник Аратовский явно не справлялся с ситуацией. Некоторую опору для него представляли только две относительно лояльные сотни 1-го полка с одним орудием, выдвинутые на железнодорожную станцию Кайсацкая.

В то время как Войсковое правительство испытывало кадровые проблемы, на левом поле среди казаков выявились два ярких народных лидера. Ими стали хорунжий[372] 1-го полка Сергей Буров и командир второй сотни 2-го полка Мина Аристов. 26-летний Буров вступил в партию левых эсеров, 30-летний Аристов был большевиком. Буров возглавил Казачий Совет кавбригады, а Аристов отправился в Астрахань.

Об этих людях есть смысл рассказать чуть подробнее. Сергей Буров родился в станице Александровской Царевского уезда. До мировой войны он работал учителем в Копановке. После мобилизации Буров ускоренным образом закончил Оренбургское казачье училище и в звании хорунжего был отправлен в действующую армию. После революции Буров был выбран в дивизионный комитет и активно вошел в политическую жизнь.

Мина Аристов родился в Красном Яру в 1887 году, обучался в Астраханской мужской гимназии, затем в Киевском университете, который, впрочем, не завершил и поступил в Оренбургское казачье юнкерское училище. Призер стрельб из винтовки и револьвера, с началом мировой войны он был мобилизован. Командуя сотней, Аристов отличился в боях, получив пять орденов за проявленную храбрость и отвагу. Ордена он пожертвовал на нужды войны, а после Февральской революции был избран офицерами дивизии делегатом на съезд частей Западного фронта. С этого момента революционный водоворот полностью поглотил его[373].

Возвращение Аристова в Астрахань приобрело огромное значение.

В начале декабря 1917 года полковое собрание 156-го пехотного полка избрало Аристова своим командиром. Полк был настроен просоциалистически, но совершенно небоеспособен, и нуждался в решительном и опытном руководителе.

На бумаге, в 156-м запасном полку числилось более 3500 человек. Но, как показали летне-осенние события, полк находился в стадии глубокого разложения. Наиболее боеспособным подразделением была мусульманская рота. Состояние прочих подразделений зависело от командного состава и было весьма различным.

Аристов вспоминал: «батальон, расположенный на Косе, представлял из себя скопище людей, бывших на содержании в лучшем случае и в худшем занимавшихся мародерством, в особенности первая рота (основная), расположенная на Косе в нашем тылу, которая в большинстве своем состояла из косинских хулиганов, против которых приходилось высылать специальные отряды красноармейцев и других сознательных товарищей солдат, с тем чтобы силой пресекать их грабежи»[374]. Значительная часть 156-го полка была призвана из других губерний, и вопросы борьбы за власть в Астрахани для этих людей были чужды.