Астор-Холт

Внимательно выслушивая его доводы и разъяснения, я начала медленно приходить в себя. А ведь он был прав…для меня единственный способ выжить, это сделать так, чтобы меня оказалось не выгодно убивать. Но это значит, что придётся стать не просто лучшей, а самой-самой… Уделять занятиям ещё больше времени, и попутно думать, как можно применить свои знания на практике.

Тир сосредоточенно наблюдал, как меняются выражения на моём лице, и только когда увидел разгорающуюся в глазах уверенность, вздохнул с облегчением. Не знаю, как он догадался, что меня нельзя жалеть, что жалость сделает только хуже. Но, я очень благодарна своему куратору… другу… за то, что он снова вернул мне уверенность в завтрашнем дне. Ведь он прав… Жизнь дала мне шанс. И теперь только от меня зависит, использую я его или нет.

Глава 9. Загадки прошлого

И снова мимо полетели дни…

Сначала они тянулись медленно, как будто пытаясь продлить те две недели каникул, что академия дарила своим студентам во время новогодних праздников. Наверно, тем, кто проводил это время дома, среди родных, этого времени казалось слишком мало, да и пролетало оно быстро. Но, что касается остальных… таких как я, и Тилия, которая решила не покидать пределов Астор-Холт, для нас время тянулось подобно старой гружёной телеге… медленно и печально.

Наверно, будь у меня дом и родные, я бы с радостью покинула академию, хоть на несколько дней. Но, к сожалению, в моей реальности существовал только Астор-Холт, он же был для меня и местом работы, и местом учёбы. А вот Тилия…

После известия о казни возлюбленного мою подругу как будто подменили. Всего за один миг из яркой жемчужины она превратилась в серый камень. Тилия как будто потухла, и видеть это было слишком больно.

Естественно она ни на секунду не поверила, что её обожаемый Марк на самом деле был в чём-то виновен. Она проклинала дознавателей, палачей, стражу… но самое главное, она возненавидела всю императорскую семью. В её глазах бывший возлюбленный и его отец с братом оказались бедными овечками, которых нагло оклеветали, на которых специально, умышленно напустили напраслину и казнили… не за что. Поначалу я пыталась объяснить, что она ошибается, но… Тилия требовала доказательств, а я просто не могла признаться ей в том, что своими глазами видела, как её Марк открывал камеру отца.

Коридоры академии в эти дни казались мне особенно мрачными и холодными. Каждый вечер я старалась вытащить подругу погулять хотя бы по галереям, но… никакого эффекта эти прогулки не давали. Она всё так же предпочитала молчать, изредка шепча себе под нос злобное: «ненавижу». Кого именно имела в виду Тили, догадаться не сложно — Императора и обоих его сыновей.

Странно, но именно сейчас мне очень захотелось познакомить её с Шеем… Нет, не с кронпринцем Шианом Аркелиром, а с тем нагленьким самоуверенным повесой, которым и был настоящий Шей… Простым и ярким. Мне почему-то казалось, что ему под силу вернуть мою подругу к жизни, но… не так уж и просто организовать такую встречу, хотя думаю, у меня получиться. Нужно только немного подождать.

Единственным местом во всей академии, где Тилия почти становилась собой прежней и даже иногда позволяла себе улыбку была огромная оранжерея. Теперь мы почти каждый день приходили сюда, к большому толстому стеклу, за которым собирались распускаться цветы Асторий. Процесс этот проходил довольно медленно, но всё равно безумно завораживал. Хотя, даже без своих очаровательных бутонов эти цветы казались удивительно прекрасными. На них хотелось смотреть, не отводя взгляда, и даже просто находиться с ними рядом было очень приятно. Вот так и проявлялась эта их волшебная сила в своём положительном действии. Здесь — на лавочке у толстого стекла, я забывала о своих страхах, а Тилия хоть на несколько минут отпускала свою ненависть, и вспоминала о себе самой.

Кстати, впервые сюда нас с ней отправил Тир, тонко намекнув, что и мне и моей подруге просто необходимо прогуляться по оранжерее. Вот тут-то мы и обнаружили Астории, и теперь не было ни дня, чтобы вечерние прогулки по академии ни приводили нас сюда.

Глядя на состояние Тилии, которая с каждым днём становилась всё мрачнее и печальнее, я всё пыталась уговорить её отправиться домой, к родным. Но она упрямо настаивала на том, что там её не поймут, и более того, будут постоянно напоминать о Марке и о том, что он преступник.

Когда, через два дня после казни в академию явились её родители, они долго причитали над заплаканной дочерью. Твердили, почти не умолкая, что всё не так уж и плохо и нет смысла горевать по такому преступнику. Говорили, как рады раскрытию истинного лица Марка и всей семьи Дарис. Конечно, с какой-то стороны, их можно понять. Ведь если бы Тилию с Марком связывал брак, сейчас бы и их семья была в опале, а так… для них всё сложилось как нельзя лучше. А на глубокую рану в сердце дочери они попросту предпочли не обращать внимания. Мол, перебесится, успокоится и забудет. Молода ещё! Да только сама девушка думала совсем иначе.