Ассоциация

Вслед за жарким днем настала такая же жаркая ночь. Ложась спать, Барри с Морин оставили окна открытыми и включили вентилятор.

Когда они раздевались, с улицы донесся визг тормозов.

И глухой удар.

– Черт, дьявол! Кончится когда-нибудь этот день?

Барри снова натянул штаны, накинул рубашку и взбежал по лестнице.

Он решил, что кто-то сбил оленя или пекари, и ожидал увидеть в свете фар труп злосчастного животного, а рядом – расстроенного водителя, осматривающего бампер на предмет повреждений и вмятин. Однако ему открылась совсем иная картина.

Водитель решил скрыться с места происшествия. Задние огни автомобиля уже исчезали среди сосен. В последних красноватых отблесках Барри увидел посреди дороги неподвижное тело. Сперва ему показалось, что это ребенок, и он бросился к пострадавшему со всех ног. Но сделав несколько шагов, понял, что это не ребенок.

На дороге лежал Культя.

Калека не шевелился. Лишенное конечностей тело изогнулось под совершенно немыслимым углом. У Барри перехватило горло.

Оглянувшись, он с облегчением увидел на крыльце Морин.

– Звони девять-один-один! – крикнул Барри. – Культя попал под машину!

Он прижал пальцы к влажной жилистой шее и не нащупал пульса. На самом деле он о таком только читал и видел в кино, а на практике до сих пор не приходилось, так что Барри не знал – дело в его медицинской безграмотности или Культя на самом деле мертв. Барри наклонился пониже, почти прижавшись ухом к раскрытому рту, но не услышал дыхания.

Он знал, что передвигать пострадавшего нельзя, однако об искусственном дыхании и других приемах первой помощи не имел никакого понятия. Только когда Морин принесла фонарик, он окончательно убедился, что Культя умер.

– Не мог он остаться живым, – сказала Морин. – Смотри, машина прямо по нему проехала, вон следы шин.

В самом деле, присмотревшись, Барри увидел расползающуюся вокруг тела лужу крови и торчащие между ребер внутренности. Остекленевшие глаза уставились в никуда.

Морин на всякий случай тоже пощупала горло, приложила ухо к покрытой мозолями грудной клетке и покачала головой.

Они ждали, что сейчас примчится целая толпа: шериф с помощниками, пожарные, медики – все, кто приезжает на место несчастного случая в цивилизованных краях. А здесь минут десять спустя появилась одна-единственная «Скорая» без сирены и с выключенной мигалкой. Вылезший из машины шериф Хитмэн подошел не торопясь, держа в руке блокнот.

Барри обвиняюще указал на тело.

– Он мертв.

Шериф коротко кивнул.

– Угу.

– Что-то вы не спешили!.. А где врачи? Как вы стали бы приводить его в чувство, или оказывать первую помощь, или там… стабилизировать?

– Я знал, что он умер, – просто ответил шериф.

Барри хотелось врезать кулаком по этой крокодильей роже. Его переполнял гнев, однако Барри понимал, что причина гнева – не только наплевательское отношение шерифа.

Тут вмешалась Морин:

– Я не говорила, что он мертв, когда звонила в службу спасения.

– Не вы одна звонили.

Барри и Морин переглянулись, зная без слов, что думают об одном и том же. Рядом не было домов, и никаких прохожих на улице тоже не было. Звонить мог только водитель, который задавил Культю.

Они сказали об этом шерифу, тот записал их слова и пообещал принять меры к тому, чтобы выяснить, откуда был сделан звонок. Барри подозревал, что никто ничего выяснять не будет.

Потом они рассказали, как услышали шум, выбежали на улицу и нашли тело. Шериф уложил мертвого Культю в машину – ни носилок, ни мешка для покойника, только голое изломанное тело на металлическом полу.

Хитмэн захлопнул заднюю дверцу.

– Спасибо за помощь, – буркнул он, не глядя на них, сел за руль и уехал.

– Странно как, – растерянно проговорила Морин.

– Не то слово.

– Даже не сфотографировал место преступления… Это вроде полагается в таких случаях?

– Не знаю, что и думать, – признался Барри.

– Ну какой он шериф?

Они вернулись в дом, заперли двери и легли в постель. Как ни старался Барри отвлечься, перед его глазами так и стояло изувеченное тело Культи с застывшим мертвым взглядом. Он еще чувствовал пальцами липкий холод загрубевшей кожи и долго, очень долго не мог заснуть.

Пару дней назад они назначили на завтрашнее утро игру в теннис с Майком и Тиной. Быстренько позавтракали хлопьями из цельной пшеницы и апельсиновым соком и отправились на корт. Майк и Тина уже разминались – видно, специально встали пораньше, хоть и в воскресенье. Повсюду валялись яркие теннисные мячики, а голубая рубашка Майка на спине промокла от пота.

– Давно тренируются, – шепнула Морин. – Боятся продуть.

– Угу, – кисло улыбнулся Барри.

Ему сейчас было не до тенниса. Он и пришел-то лишь потому, что Морин уговорила – мол, невежливо отказываться в последний момент. И прибавила: «Нам сейчас нельзя терять друзей».

– Привет, соседи! – крикнул Майк, вскинув вверх ракетку.

– Доброе утро! – ответила Морин.