Ассистентка (СИ)

- В клуб, - вздыхает Стас и его глаза подозрительно блестят. Мужчина прячет взгляд, скрывая грусть и сожаление от моих глаз. - Там... Лия, все очень плохо... - на его лице отчетливо читаются все душевные страдания, что он испытывает сейчас и изо всех сил старается удержать в себе, наверное, чтобы не разгромить все вокруг снова. - У нас труп, - с горечью в голосе говорит Авдеев, а у меня все внутри переворачивается от осознания сказанных слов.

- Кто? - сглатываю я, в попытках сдержать слезы и унять нервную дрожь.

Авдеев расцепляет руки, выпуская меня из своих теплых объятий, и отходит в стене, прислонившись к ней спиной. Его молчание и выражение лица, искаженное болью, пугает пуще прежнего. Почему он медлит?!

- Кто?! - повторяю я свой вопрос, а мой голос предательски срывается. Больше всего на свете я боюсь услышать имя друга. Я не переживу, если с Вовой что-то случится...

- Виктор, - выдыхает Стас и сползает вниз по стене, закрывая лицо руками. - Передоз, черт бы его побрал...

Это неправильно. Жестоко, бесчеловечно, эгоистично, но в первую секунду, когда слышу имя Молотова я испытываю облегчение. На душе становится легко, ведь, значит, что с Хантером все в порядке, он не пострадал. Но вслед за этим облегчением приходит осознание всей тяжести ситуации для Стаса.

Рик... Ему же придется сообщить мужчине, своему лучшему другу, лежащему в больнице, новость о том, что его единственный сын умер в клубе от передоза. Каким бы самовлюбленным говнюком не был Виктор, несмотря на всю мою личную неприязнь, он молодой парень, который просто вляпался в нехорошую историю. Боже, а что теперь будет со Стасом?! Ведь клуб принадлежит ему и...

Нет, нет, нет, я не хочу об этом думать!

Из глаз рвутся на свободу неконтролируемые слезы. Утирая стекающие по щекам капельки, я подхожу и сажусь на пол рядом со Стасом.

- Что теперь, Стас? - сдавленно спрашиваю я, ощущая как все в груди горит, прожигает от досады и беспомощности.

- Я должен отъехать, будь здесь, - отвечает мужчина и поднимается на ноги. - Я в клуб, а потом к Рику. Я должен сказать сам... Не знаю как, мать вашу, но это должен сделать я, а не кучка бессердечных полицейских...

- Я поеду с тобой! - подскакиваю следом за мужчиной на ноги я и бросаюсь к креслу, где перед сном сбросила в кучку свои вещи.

- Нет, - отрезает Стас, надевая джинсы. Игнорирую его отказ и быстро одеваюсь. - Лия, прошу, останься здесь! Не надо тебе в это лезть, это тебя не касается, - говорит Авдеев, сверля меня коронным черным взглядом.

- Я не буду мешать, честно, но не отталкивай меня, не замыкайся один в своих проблемах, - надеваю кофту и подхожу к Стасу. Упираюсь ладонями в его грудь, не переставая плакать. - Ты можешь ничего не рассказывать, не объяснять, но, пожалуйста, не отстраняйся от меня!

- Я не отстраняюсь, - отвечает он, отвернувшись в сторону.

- Нет, именно это ты сейчас и делаешь! Ты даже ведешь себя со мной совсем иначе, когда появляются проблемы. Ты будто боишься взболтнуть лишнего, - всхлипываю я. - Понимаю, что я - никто, просто маленькая девочка для тебя и ты думаешь, что я ничего не пойму или брошусь болтать направо и налево, выдавать твои тайны и могу навредить решению проблем или твоей репутации. Но, Стас, я не такая, я люблю тебя и хочу капельку доверия. Просто хочу быть рядом... - обнимаю Авдеева так сильно, как только могу, и чувствую, как бешено колотится его сердце.

Я намерена в любом случае следовать за ним, достаточно тайн и секретов.

- Я тоже тебя люблю... Ладно, поехали, - говорит Стас и быстро целует меня в макушку.

48

Мы уже почти подъезжаем к клубу, когда мое сердце вновь охватывает страх. Возле входа стоят машины скорой помощи и полиции. Свет их мигалок озаряет все вокруг сине-красным заревом, но ярче и ужаснее всего эти вспышки смотрятся на белоснежной простыни, которой укутано тело на больничной каталке.

Людей почти нет, похоже, что оперативники либо всех увезли на допросы и экспертизу, что вряд ли, либо уже принудительно распустили по домам.

Не могу отвести взгляда с белой простыни. Кровь стынет в жилах, стоит только подумать о том, что человека больше нет. Словно по щелчку оборвалась жизнь парня, перспективного гонщика... А ведь там мог оказаться кто угодно, любой из парней или девушек... и даже я в тот злополучный день рождения.

- Пожалуйста, скажи, почему ты не закрывал клуб? - вытирая вновь льющиеся по щекам слезы, спрашиваю я. Слова сами срываются с губ, я не могу остановить этот закипевший поток. - Ведь можно было бы закрыть и все было бы хорошо! И Инга бы не была в больнице, и не было бы иска от Огнева, и не было бы смерти Виктора, всего этого не было бы! Почему, Стас?

- Черт! - припарковавшись, Стас ударяет рукой о руль и тяжело вздыхает. - Потому что закрой я клуб — эта нестабильная дурь, которая на данный момент была только в нашем клубе, переползла бы куда-то еще! Все не просто так, Лия!

В его голосе слышится злость и обида, мужчина нервничает, его так же пугает неизвестность будущего, как и меня.