Ассистент убийцы

Веня вышел на своей остановке, отправился в продуктовый магазин, купил на ужин буханку белого хлеба и бутылку молока. Уничтожив все это в течение нескольких минут, он улегся на кровать и наконец-то на какое-то время ощутил долгожданную тишину. Мысли кружились хороводом, но ни одной достойной идеи ему в голову так и не пришло.

Когда за стеной послышались голоса, Веня был готов завыть, прямо как голодный волк-одиночка. Тонкие стены коммуналки, в которой он обитал, не особо оберегали жильцов от постороннего шума. Веня замотался в одеяло, накрыл голову подушкой и сам не заметил, как уснул.

Проснувшись утром, Костин ощутил боль в висках. Он дважды хлопнул себя по лбу, но от этого мыслей в голове не прибавилось.

«Будь, что будет! Адрес я знаю, а там уж как бог пошлет», – подумал парень, умылся, наспех оделся и вышел из дома.

Несмотря на раннее утро, солнце припекало вовсю. Добравшись до нужной остановки, Веня вышел из трамвая и направился к сереньким пятиэтажкам, выстроившимся в ряд невдалеке.

Миновав подворотню, Веня оказался в глухом и мрачном дворике, выстланном неровной брусчаткой. С трех сторон громоздились жилые дома из силикатного кирпича, с четвертой открывался пустырь, поросший боярышником и густыми кустами облепихи.

Скрипнула дверь соседнего подъезда. Из нее выбежали две девочки лет пяти-шести и бросились к песочнице. Одна из них достала из кармана совок и стала оживленно рыть ямки. Вторая при помощи жестяного ведерка с не меньшим рвением принялась лепить куличики и класть на них камешки, окурки и пробки от винных бутылок, которые валялись по всему двору.

Косматая шелудивая псина устроилась под скамейкой и мирно дремала в теньке.

Веня миновал двор, спустился под очередную арку и увидел следующий двор, который не особо отличался от предыдущего. Здесь тоже было неуютно. Песочницы не наблюдалось, зато по центру двора одиноко торчали погнутые детские качели. На веревках висело свежевыстиранное белье.

На скамейке у подъезда сидели два неряшливо одетых мужичка и играли в картишки. Один, рябой, с впалыми щеками и изъеденным оспой лицом, смачно потягивал самокрутку и неистово морщил лоб. Второй, с металлической фиксой во рту, о чем-то возбужденно вещал и то и дело прикладывался к бутылке.

Веня подошел к ним, небрежно опустился на скамейку и заявил:

– Здорово, мужики! Во что шпилите? В секу или в буру?

Рябой мужичок дернулся, повернулся к Вене и ответил:

– Да мы так, в подкидного режемся.

– Возьмете третьего? – Веня вновь решил сыграть под блатного.

Картежники переглянулись.

Рябой дядька пожал плечами и сказал:

– Так мы же не на интерес играем.

– Что за игра без интереса? А ну решайтесь! Если очкуете, можно по маленькому! – Веня схапал с лавки колоду, вырвал карты из рук игроков и со знанием дела безупречно выполнил американскую тасовку, которая была по зубам только профессионалам этого дела. – Так что, играем?

Фиксатый тип вырвал у Вени карты, сложил их в стопку, убрал в карман и заявил:

– Наигрались мы уже. Нам домой пора.

Веня откинулся на спинку скамейки и положил на нее руки.

– Вроде большие дядьки, а струхнули? – сказал Костин, сплюнул через плечо, высморкался в пальцы и стал с интересом озираться по сторонам.

Когда мужики поднялись и хотели уйти, он презрительно бросил им вслед:

– Ну и жидкий народец пошел!

Дядечка с фиксой резко повернулся, надул щеки, сжал кулаки и спросил:

– Это ты о ком?

– Да о вас обоих!

– Не тебе, сопляк, мне такое говорить! Я – фронтовик, ранение имею, чихать хотел на тебя и на твои игры! Ты вообще кто такой? Чего сюда приперся?

Веня достал из кармана четки и принялся их вертеть. Глаза у него сверкнули.

– Ого! А ты, дядя, у нас прямо герой! Ладно, фраера, не кипешуйте! Я только за свой интерес спрошу, и можете отчаливать. – Костин повернулся и как бы случайно отодвинул полу пиджака, чтобы мужики смогли увидеть «ТТ», торчащий за поясом.

Рябой мужичок аж ойкнул, сел, сдвинул колени и положил на них руки. Другой все еще сжимал кулаки, но, глядя на товарища, тоже опустился на скамейку.

– А ты кто такой будешь, мил человек? – робко спросил рябой дядя.

– Я-то?.. – Веня звонко цокнул языком. – Я человек. Постой вот ищу, а то откинулся и теперь нужно где-то кости бросить. Мне люди говорили, что у вас тут можно расквартироваться. Вы не подумайте, я гость неприхотливый. Мне бы койку да харчи, а я уж не обижу.

– Никто у нас жилье не сдает, – процедил фиксатый тип. – У нас тут всех после войны уплотняли. Так что шел бы ты, парень, отсюда, потому как нет у нас туточки свободных мест.

– Да как же? – тут же вмешался в разговор его приятель. – А Зинка из третьего дома? Она же вроде бы как прежнего своего жильца выпроводила, и теперь у нее одна комната пустует.

Фиксатый тип немедленно ткнул его локтем и заявил:

– Мне Зинка вчера сказала, что нашла она жильца. Так что нет у нас тут мест. Такие вот дела.

Рябой дядя наконец-то смекнул, в чем дело, тоже закивал и зачастил:

– Точно-точно! Как же я мог забыть? Она же и мне это говорила!

Веня видел, как руки этого фрукта трясутся, едва не разразился смехом и проговорил: