Ассистент

У меня был опыт подобных ситуаций, и даже похуже — например, когда в тесном молодом коллективе девушка начинала крутить шашни сразу с двумя. А также у меня была возможность сравнить поведение Тукая с Лукьяном Мамонтовым, у которого ситуация с Аллой была аналогичной. Ну и, в конце концов, играть роль уязвлённого ревнивца всю совместную командировку у меня не было никакого желания. Поэтому я проследил за его мимикой и ответил:

— Ну, я, конечно, помню, как резво ты зомбанул нашего преподавателя на курсах — если захотел бы, то наверняка бы сделал бы и это же. Но я тебе верю.

Возвращение в Верх-Исетск спустя три месяца вызвало достаточно странные эмоции, возможно, ещё атавистические, от реципиента. Лёгкая тревога, смешанная с чувством чего-то привычного. Видимо, именно с таким чувством бедняга-Эльдар возвращался на учёбу с каникул.

Благо, теперь я летел не на учёбу.

Нас было трое, в эконом-классе летел камердинер Тукая, Мигран Миннияров — крепкий смуглый парень, его ровесник. Мы перекинулись парой слов, и он мне показался толковым, к тому же я почуял небольшой процент сечения. А крепостные с сечением до сих пор казались мне редкостью.

Прилетели поздно — к тому же, прибавили уральские два часа. Нам выдали гостиничный номер, трёхместный, один на троих, но мне он показался тесным, поэтому я ещё в московском аэропорту договорился с тётей, что переночую у неё.

По факту, я таким образом нарушал правила транспортировки дорогих грузов, которые должны были охраняться тремя человеками, но гостиница была для государственных работников, охранялась по высшему разряду, и на подобное по словам коллег могли посмотреть сквозь пальцы — многие так делали.

Мариэтта Генриховна встретила слегка подпростывшей.

— Комната твоя, помнишь где, надеюсь. Ленка тебя накормит. Утром поговорим.

Признаться, я уже почти забыл про тот случай с Ленкой в казанской гостинице, и теперь не знал, чего ожидать. С одной стороны, я не хотел усложнять и втайне надеялся, что её не будет на месте, потому что она работала посменно. С другой — тактильные воспоминания бывают слишком сильными и запоминающимися.

Реальность распорядилась иным образом. Она стояла на кухне в домашнем халате, щёки были малиновые

— Эльдар Матвеевич, — она учтиво кивнула. — Мне велено вас накормить.

Пришёл Эрик Рыжий, признал — потёрся о ногу, я почесал за ухом. Вполне себе кот, хоть и покрупнее.

— Как ты тут поживаешь, мохнатый?

— Вчера на вязку носили, — сказала Ленка, накладывая еду. — Вон какой довольный, да?

— Лена, — начал я. — Тот случай…

— У меня парень есть, — сказала она, снова отведя взгляд. — Эльдар Ма… Даря, вы мне… всегда…

— Нравился?

— Ага. Но вы ж, типа, барин. Ну и нехорошо так. Мне так стыдно теперь!

— Дурацкие сословные границы, — вздохнул я. — Когда-нибудь это кончится.

— Вы социалистом заделались? — она улыбнулась. — У меня тут есть знакомые. Все уши прожужжали про отмену крепостного.

— Подобных знакомых надо брать на карандаш. Ну-ка, кто это? Поподробнее, фамилии, явки, маркировка, производные?

Посмеялись, разрядили обстановку. Посидела рядом, уткнувшись в телефон, немного поговорили про работу и тётушку — очень вышло всё уютно, по-домашнему. Перекусил, похвалил еду, пожелал спокойной ночи и намеревался идти в комнату, как вдруг она тоже поднялась со стула и подошла ближе.

— Можно вас… обнять. Ну, просто так. Тогда тётушка в Казани предложила, а я постеснялась.

Обнял, что делать, почувствовал запах волос и приятную мягкость тела под халатом.

— Я очень переживала, когда сказали, что вы умерли, — прошептала она.

— Давай на «ты» уже?

— Нет.

Поцеловала в щёку, я почти машинально повернул голову и потянулся к губам, но она осторожно отпустила объятия.

— Нет, у вас есть девушка… а у меня — парень. Нельзя так.

На утро тётушка была ощутимо бодрее, сама сварила нам кофе, снова разговоры про поездку, про моё загадочное исчезновение из Голицына-Южного — про корабль она толком ничего не знала.

Но, похоже, догадалась, прищурилась, спросила:

— По стопам Матвейки пошёл, смотрю? Я сразу поняла. Ну, жалко, конечно. Теперь за двоих переживать.

— Тётя, я вообще даже не в курсе, чем именно мой отец занимается, — решил я спросить. — Где он именно, в Антарктике, или где-то ещё, звонит всегда, говорит загадками. Кто он, блин?

На лице тёти на секунду было сомнение, но потом она сказала приглушённо.

— Заезжал он неделю назад. На твоём месте сидел. Денег привёз. Чемодан. Я уже парочку крепостных выкупила, да вон Алиске, двоюродной Ленки комнатушку.

— Заезжал⁈ Он здесь? В России, в смысле, в метрополии?

— Уже, думаю, нет. Да не боись, он сказал, что с тобой тоже должен будет увидеться. Я спросила, не с ним ли ты теперь, он сказал, что нет. А чем он конкретно занимается — я тоже не знаю, Эльдарушка. Есть пара догадок, но это даже вслух я бы не стала озвучивать.

— В общем, на некоторую организацию он работает, видимо.

— Вот-вот, на неё самую. На некоторую организацию, в которую я так и не попала… А была кандидаткой, да. Впрочем, ни о чём не жалею. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Откуда, кстати, пошло это выражение?