Ассистент

Сообщения от матери — «Я же говорила! Весь в отца!». Сообщения от шефа — «Я знал, что ты не позволишь мне проиграть пари. С меня бутылка».

Ещё пара сообщений.

И, спустя пару минут — звонок от отца.

— Ты где?

— Охотск.

— О, вот даже как. Ну как, сдал? Всё хорошо?

— Ох, бать. Много бы рассказать тебе. Но я дико устал.

— Знаешь — а возможно, и расскажешь. В конце лета должен буду заехать, будут кое-какие дела. Привет матери. Да, кстати, лови подарок.

'Платёжный счётъ: 105 ₽ 10 коп.

Накопительный счётъ: 66890 ₽'

Заработала и учётка в портале Курьерской службы:

«Циммеръ Эльдаръ Матвеевичъ. Подпоручикъ. Рангъ: молодой-отличник. Рейтингъ: 4,9 балловъ. Выполненныхъ поручений: 39. Заработано премиальных: 5176 ₽, к выдаче: 5000 ₽ Характеристики: учтивый (10), скоростной (8), приятный собеседникъ (8), отличникъ (7), удачный выборъ места (2), устранитель препятствий (3)».

Итого — плюс пятьдесят пять тысяч рублей. Откуда у отца такие деньги? Что за работу он выполняет, раз так запросто скинул такую сумму? Я пока не знал, что с ними делать — и, пожалуй, в тот момент больше всего хотелось пропить.

Пока летели через всю страну, ловил новости. «Подписано перемирие с Японией». «Уссури, Камчатка и Курилы возвращены в родную гавань». «Чета Великих Драконов, судя по всему, решила остаться на несколько лет». «Сообщается, что будут вестись переговоры о условной границе зон влияния в Аустралии с разделением по сто сорок седьмой параллели».

Весь военный конфликт уместился в даты моей затянувшейся командировки — что ж, очень удобно.

Сид молчал, уткнувшись у иллюминатор. Он сразу понял, что ему стёрли память, и понял, что мы что-то скрываем, но допытываться не стал. Князь несколько раз распивал чай вместе со мной и Самирой, спрашивая о произошедшем.

— Грифоны, говорите? Плотоядный цветок? Очень интересно!

Но иногда мы оставались с Самирой наедине. Странно и страшновато, но страсти стало сильно меньше — и не только к меня к ней, но и, похоже, у неё ко мне. Мои чувства к ней окончательно превратились в ровные чувства к близкому человеку, с которым пережил много разного.

От Аллы всё-таки пришло короткое и тревожное сообщение:

«Прости. Надо встретиться и поговорить».

Другой бы после характерного «поговорить» погрузился в уныние и тревожные мысли — у меня на это уже не было сил. Тем более рядом была Самира.

— Ты будешь говорить с Аллой? — спросила она, словно почуяв — а может, и подсмотрев в телефон.

— Буду, — сказал я.

— А что?

— Решим на берегу.

Когда же я оставался один, я снова и снова читал сообщение, стирал и набирая ответ. В итоге диалог вышел следующий:

«Нинель Кирилловна: Въ новостях сказали, что вы спаслись вместе со своей любовью. Я даже не знаю, любить мне вас теперь, или ненавидеть.»

«Я: Отъ любви до ненависти одинъ шагъ. Я всё ещё очень жду встречи».

Треугольник. Проклятый треугольник и тут — а я в центре.

Часть III

Хозяйка Медной горы. Глава 21

Часть III. Хозяйка Медной горы

Глава 21

Рядом с домиком Сида обнаружилась просторная веранда с летней кухней из ещё пахнувших хвоёй столбиков, а также новый контейнерный домик — видимо, та самая комнатка Ростислава. Самого троюродного брата моего пока ещё не было видно.

— Зацени, барь, вот здесь завязи, персики будут, — тут же бросился мне показывать садоводческие успехи Сид. — А арбузики видел? Молодец Эрнесто! Всё хорошо поливал.

— Как у него дела?

— На уроках сейчас. Детишки его любят. Порывался ехать со мной. Сказал, что персики и преподавание важнее.

Мы прилетели в обед понедельника, двадцать четвёртого мая. Распрощались с Самирой в аэропорту — она поехала не в квартиру, а к родителям. Прорывались с боем — стайки журналисток преследовали нас, начиная ещё с фойе дворянского зала аэропорта в Тюмени, куда мы вышли размяться на дозаправке вместе с князем. В том случае охрана князя их смог отогнать, а дальше по маршруту на элит-такси — уже нет. Подстерегли на стоянке, окружали такси на перекрёстках, стучали по стеклу микрофонами, светили вспышками в лицо. Последняя парочка подкараулила меня у въезда в коттеджный посёлок, но мордовороты Голицыных тут же отвернули их подальше.

Отзвонился Корней Константинович:

— Что, журналисты не достают?

— Достают.

— Ага. Может, тебя отправить куда подальше? Чтобы поутихло. Я ведь могу, тут лежит один заказик.

— Корней Константинович! — не выдержал я. — Спасибо, конечно, но дайте отлежаться, блин.

На удивление, он быстро согласился.

— Ладно, ладно. Отгулы — три дня. Потом заявление подпишешь, так и быть. Там тебе надо будет ещё с тайной полицией пообщаться тем более. Пузырь тебя дожидается.

— Куда хоть командировка?

— Да скукота — на Урал, в горы. Самое то. Ладно, всё, давай, мне тоже надо ехать.

Слегка прибрался, найдя под кроватью носок Аллы, завалился на кровать. Но отдохнуть не успел — в ворота позвонили. И я уже догадался, кто это.

— Эльдар, привет. Надо поговорить…