Assassin's Creed. Ренессанс

Первой его реакцией был настоящий шок. Поверхность Яблока выглядела сделанной из неведомого металла, но на ощупь оказалась мягкой и нежной, как женская рука. Более того, она была словно живая! Однако Эцио даже не успел толком подумать об этом. Яблоко светилось все ярче, и в следующее мгновение оттуда вырвался ослепительный вихрь света и красок. Они слагались в непонятные образы. Младший Аудиторе прищурился, глядя на собравшихся. Никколо и Марио отвернулись, плотно закрыв глаза и обхватив голову. Похоже, обоим было страшно и больно. Леонардо застыл как статуя. Его глаза были полны благоговейного ужаса, а рот открыт, как у изумленного ребенка. Эцио снова повернулся к Яблоку. Теперь видения стали более четкими. Появилось что-то вроде большого сада, в котором расхаживали непонятные существа, похожие на чудовищ. Потом он увидел темный город, охваченный многочисленными пожарами, над которым поднимались странные грибовидные облака, высотой превосходя самые высокие соборы и дворцы. Затем молодой ассасин увидел марширующих куда-то солдат, причем они были не похожи на все, что он когда-либо видел. Через мгновение вместо армии появились изможденные люди в полосатой одежде. Другие плетками загоняли их в приземистые кирпичные строения. Эцио почудилось, что он слышит лай собак, которые были у людей с плетками. А позади кирпичных строений торчали высокие трубы, выплевывающие черный дым… Мелькали звезды и планеты, люди в диковинных блестящих доспехах плавали в черном пространстве. Появился еще один Эцио, потом двойники Леонардо, Марио и Никколо. Их число снова удвоилось, учетверилось. Младшему Аудиторе показалось, что само время раздвоилось и превратилось в беспомощную игрушку сильного ветра, бушевавшего в мастерской.

– Останови это! – крикнул кто-то.

Эцио стиснул зубы и, сам не зная почему, обхватил левой рукой правую и уже правой рукой снова коснулся Яблока.

В то же мгновение видения исчезли. Комната обрела свои прежние очертания и пропорции. Все четверо присутствующих посмотрели друг на друга. Никто из них не пострадал. Даже очки Леонардо не съехали у него с носа. А Яблоко лежало на столе – такое обычное, такое маленькое…

Первым заговорил да Винчи.

– Этот предмет ни в коем случае не должен попасть не в те руки, – сказал он. – Человек слабый может мигом лишиться рассудка…

– Согласен, – подхватил Макиавелли. – Мне самому было тяжело, когда все это началось. Я едва верил, что подобное возможно.

Надев перчатки, он осторожно взял Яблоко, убрал в шкатулку и плотно закрыл крышку.

– Как ты думаешь, Испанец знает о свойствах Яблока? – спросил у Макиавелли Эцио. – И способен ли Борджиа управлять им?

– Я знаю, что этот предмет никогда, ни при каких обстоятельствах не должен попасть к нему, – отчеканил Никколо и подал шкатулку Эцио. – Тебе надлежит оберегать Яблоко, применяя все навыки, каким мы тебя научили.

Эцио осторожно взял шкатулку и молча кивнул.

– Отвезешь ее в Форли, – сказал Марио. – Тамошняя цитадель имеет крепкие стены и пушки, а управляет ею наш самый надежный союзник. Точнее, союзница.

– И кто же? – спросил Эцио.

– Ее зовут Катерина Сфорца.

Эцио улыбнулся:

– Как же, помню… старая знакомая. Буду счастлив вновь с ней повидаться.

– Тогда готовься в дорогу, – сказал Марио.

– Я поеду с тобой, – заявил Макиавелли.

– Замечательно, – улыбнулся Эцио. – А что намерен делать ты, amico mio? – спросил он у Леонардо.

– Я? Закончу здешние дела и вернусь в Милан. Герцог ко мне благоволит.

– Когда снова будешь во Флоренции и у тебя выдастся свободный день, обязательно загляни в Монтериджони, – сказал ему Марио.

– Прощай, Леонардо. Надеюсь, однажды наши пути снова пересекутся.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил художник. – Если я тебе понадоблюсь, обратись к Аньоло. Он всегда знает, где меня найти.

– Счастливого пути.

Эцио обнял своего давнего друга.

– Возьми прощальный подарок. – Леонардо подал ему мешок. – Здесь пули и порох для твоего пистолетика, а также большой флакон яда для твоего страшного, но полезного клинка. Надеюсь, все это тебе не понадобится, но дополнительная защита никогда не бывает лишней.

Молодой ассасин поднял на него глаза, полные слез:

– Спасибо. Спасибо за все, мой добрый друг.

22

Плавание на галеоне было долгим и на редкость спокойным. В должное время корабль подошел к низинному, заболоченному берегу близ Равенны. Молодой Аудиторе и Макиавелли удивились, увидев на пристани Катерину в сопровождении нескольких слуг.

– Курьер предупредил меня о вашем прибытии, – сказала она. – Вот я и решила встретить вас не в Форли, а здесь. Вы мудро поступили, отправившись на галеоне дожа Агостино. На дорогах нынче неспокойно. Мы никак не можем покончить с разбойниками. Правда, для вас они бы не были такой уж помехой, – добавила она, улыбнувшись Эцио.

– Я польщен, синьора, что вы меня еще помните.

– Пусть это и было много лет назад, но вы произвели на меня впечатление… И вас, Никколо, я рада видеть, – сказала Катерина, поворачиваясь к Макиавелли.

– Так вы знакомы? – спросил молодой ассасин.