Горм склонил голову, но в этом жесте не было ни любви, ни уважения. Затем он и командиры йомсвикингов разошлись, и когда они ушли, Стирбьорн повернулся к Тире.
– Спасибо за поддержку.
– Я всего лишь сказала правду, – ответила она.
– Думаю, ты изменила ход Гормовых мыслей.
– Да, но не отцовских. Иначе он все еще был бы здесь, – она взглянула на кинжал, висевший у Стирбьорна на поясе. – Занятно, что Харальд его оставил.
Стирбьорн тоже взглянул на кинжал, и Шон сильнее сконцентрировался на течении воспоминания – он делал так каждый раз, когда этот предмет оказывался центральным объектом симуляции.
– Похоже, это для него больше, чем просто реликвия, – сказал Стирбьорн.
– Так всегда и было. Я много раз думала о том, что в нем может быть заключена какая-то сила.
– Какого рода сила?
Она склонила голову набок, глядя на деревья, и в ее зеленых глазах заиграл солнечный свет.
– Я бы сказала, эта штука притягивала к нему других людей. Склоняла врагов на его сторону. Но только пока он носил этот кинжал с собой.
Шон прекрасно понимал, что ей довелось наблюдать. Это была сила, заключенная в данном зубце Трезубца. Но Стирбьорн все еще глядел на странное оружие с подозрением, хотя и носил его на боку.
В скором времени йомсвикинги уже стояли в строю с копьями, мечами, топорами и щитами наготове. Те, кто получил серьезные ранения или ослаб от яда, остались позади, а все остальные целый день шли к Уппсале. Стирбьорн вел их через лес, идя во главе своей армии, и тем самым желал показать, что впереди больше не будет отравленных ловушек и воинов Эрика, способных застать их врасплох. Около полудня они уже оказались в пределах прямой видимости с Полей Фюри. Там Стирбьорн ожидал увидеть построившуюся армию Эрика. Однако равнина была пуста.
Ни воинов, ни лагеря. Лишь засилье травы и болото.
– Где же твои соотечественники? – спросил Горм. – Наверняка же Эрик разослал жезлы.
– Он, наверное, собрал их к северу отсюда, в Уппсале, – ответил Стирбьорн.
– Возле храма? – уточнил Горм. – Зачем бы ему рисковать и устраивать бой там?
– Наверное, думает, что боги его спасут, – сказал Стирбьорн.
Прежде чем ступить на равнину, воины Стирбьорна выстроились в шеренги, затем он повел йомсвикингов во главе выстроенных клином войск. Они вышли из Мирквуда, отбивая мерный ритм, ударяя топорами в щиты, словно в барабаны. Выкрикивая боевые песни, они продвигались на север. К западу текла Фюрис, впадавшая в Меларен, а к востоку от них тянулись сырые болота, поросшие тростником. Перед ними простирались зеленые земли, которые то вздымались, то опадали, подобно парусу на ветру. Прошли многие годы с той поры, когда Стирбьорн ходил здесь последний раз. Это была земля его отца, где он бегал еще мальчишкой. И эти годы прошли в изгнании, в ожидании реванша, мести за смерть отца и провозглашения себя королем. И вот его время наконец пришло. Он испытывал ярость и жаждал боя.
– Что это? – спросила вдруг Тира.
Стирбьорн обернулся к ней.
– Где?
– Слушай.
Сперва он не слышал ничего, кроме шума марширующих йомсвикингов. Однако вскоре он почувствовал, как сотрясается и грохочет земля под его ногами, а затем услышал гром вдали, хотя небо было чистым.
– Что-то надвигается, – сказала Тира. – Армия Эрика?
– Нет, – ответил он. – Что-то иное.
Он вглядывался в горизонт по мере того, как звук приближался и становился все громче. Йомсвикинги затихли, прекратили стучать о щиты и прислушались. Они остановились у подножия пологого широкого склона и стали ждать, держа оружие наготове.
– Ты прав, – сказала Тира. – Это не армия.
– Что бы это ни было, – произнес Стирбьорн, – мы это убьем или уничтожим.
Тира не кивнула и не выразила согласие как-то иначе. Она лишь смотрела на него с отсутствующим выражением лица, которого Стирбьорн не распознал, а затем снова переключила внимание на происходящее на равнине. Стирбьорн крепче схватил свой топор, Рандгрид, и улыбнулся тому, что вот-вот должно было начаться.
Мгновение спустя из-за отдаленного холма показалось огромное чудовище. Ревя и рыча, оно нацелилось прямо на них, и сперва Стирбьорн не понял, что именно перед ним предстало: сплошная многоногая масса, ощетинившаяся рогами, копьями и мечами, растянулась почти на всю ширину строя йомсвикингов. Потом он вдруг осознал, что это было всего лишь множество коров, целое стадо скота – в несколько сотен голов шириной и всего три-четыре головы в длину. Их запрягли и связали вместе, обвешали оружием, так что теперь это была живая боевая машина, которую нельзя остановить. Она была предназначена для того, чтобы оттеснять, разбивать, рубить и врезаться в ряды врага. Стирбьорн никогда не видел ничего подобного.
Это был сокрушитель армий.
Любой воин, попавшийся на его пути, будет изувечен или убит, и Стирбьорн понял, что именно это и случится с йомсвикингами. Они не могли отступить на юг, потому что животные их опередили бы. Если податься на восток, их просто-напросто поглотят болота. Оставался лишь один выход.
– К реке! – скомандовал Стирбьорн, подняв топор над головой, и затрубил в боевой рог.