Assassin's Creed. Отверженный

Примерно за сотню метров от ворот я наткнулся на одинокого караульного, одетого крестьянином. За спиной у него висел мушкет. Сонливость караульного была наносной. На самом деле он бдительно наблюдал за окрестностями. Я поравнялся с ним. Караульный меня узнал и слегка кивнул, показывая, что я могу двигаться дальше. Насколько я помнил, с другой стороны замка тоже несли караул. Я направил лошадь вдоль высокой внешней стены, пока не оказался возле массивных деревянных ворот. В одной из створок имелась дверь. Там нес караул человек, которого я хорошо помнил по своим отроческим годам, проведенным в этом замке.

– Ну и ну! – заулыбался караульный. – Никак к нам повзрослевший мастер Хэйтем пожаловал?

Я спешился. Он взял поводья моей лошади и открыл дверь. Я вошел и сразу зажмурился от яркого солнечного света. В лесу, по которому я сюда ехал, было довольно сумрачно.

Впереди зеленела лужайка. Идя по ней к замку, я испытал странное ощущение. Нечто вроде щемящей грусти по временам моего отрочества. Как-никак я провел в этом замке не один год. Это было место, где Реджинальд…

…продолжал мое обучение, начатое отцом? Так он тогда говорил. Сейчас я не сомневался, что дело обстояло несколько иначе. Реджинальд искусно запутывал мое юное сознание. Возможно, в том, что касалось искусства ведения боя и умения быть воином, он действительно продолжал начатое отцом. Однако Реджинальд воспитывал меня на учении и принципах ордена тамплиеров. Он внушал мне, что учение ордена – единственно правильное, а все, кто считал по-другому, в лучшем случае заблуждались, а в худшем – служили злу.

Реджинальд постепенно подводил меня к мысли, что и мой отец был из числа заблуждающихся. Кто знает, чем бы кончилось для меня отцовское обучение, если бы судьба не оборвала его жизнь? Чему бы он меня научил? В самом деле, кто знает?

Трава на лужайке сильно разрослась, отчего сама лужайка стала больше похожа на поле. Видимо, двое садовников не справлялись с работой. У каждого из них на поясе висел меч. Заметив, что я направляюсь к дверям замка, оба опустили руки на эфесы. Я подошел ближе. Один садовник узнал меня и приветствовал наклоном головы.

– Какая честь наконец-то увидеть вас, мастер Кенуэй, – сказал он. – Надеюсь, ваша миссия была успешной?

– Да, благодарю вас, – ответил я этому не то садовнику, не то караульному.

Для него я был рыцарь, один из наиболее уважаемых членов ордена. Разве я мог по-настоящему ненавидеть Реджинальда, когда его слуги относились ко мне с таким почтением? И потом, разве я сомневался в том, чему он меня учил? Опять-таки нет. Разве меня силой заставляли следовать учению? Тоже нет. Я всегда был свободен выбирать собственный путь, но оставался в ордене, поскольку верил в его принципы.

И тем не менее Реджинальд мне лгал.

Впрочем, нет, не лгал. Как это сформулировал Холден? «Рассказывал не все».

Почему?

И почему Лусио так странно отреагировал на упоминание его матери?

Услышав мое имя, второй караульный-садовник посмотрел на меня с подозрением, но тоже встал на колено. Я кивнул и ему, вдруг почувствовав себя выше ростом. Это чувство собственной важности заставило меня выпятить грудь. Я подошел к входной двери, тоже хорошо мне знакомой. Прежде чем постучаться, я обернулся. Караульные продолжали наблюдать за мной. Трудно сосчитать, сколько времени я когда-то провел на этой лужайке, совершенствуя свои воинские навыки.

Я постучался. Дверь открыл еще один караульный. На его поясе тоже висел короткий меч. Раньше слуг в замке было заметно меньше. Но когда я здесь жил, в замке не гостили дешифровщики.

Первым знакомым мне человеком, которого я встретил внутри замка, был Джон Харрисон. Сначала он будто бы не узнал меня, но когда присмотрелся, не на шутку разозлился и почти закричал:

– Хэйтем, какого черта тебя сюда принесло?!

– Здравствуйте, Джон, – нарочито негромко поздоровался я. – Реджинальд здесь?

– Да, Хэйтем. Но Реджинальд и должен быть здесь. А вот что здесь делаешь ты?

– Приехал проведать Лусио.

– Что-что? – переспросил Харрисон и почему-то покраснел. – Приехал проведать Лусио? – Он вдруг как будто потерял дар речи. – Как это? Зачем? Что вообще, черт побери, ты себе позволяешь!

– Джон, пожалуйста, успокойтесь, – попросил я, стараясь говорить как можно мягче. – Я тщательно запутал следы еще в Италии. Никто не знает, что я здесь.

– Чертовски на это надеюсь!

– Так где Реджинальд?

– В подвале, с пленными.

– Что? С пленными?

– С Моникой и Лусио.

– Понимаю. Не знал, что они пленники этого замка.

В подвальном коридоре открылась дверь, и вскоре к нам поднялся сам Реджинальд. Я хорошо помнил эту дверь. Не знаю, как сейчас, а раньше там находился погреб: сырое помещение с низким, заплесневелым потолком. Одну стену занимали полки для винных бутылок (в основном пустых). Вторая стена была голой, осклизлой от плесени.

– Здравствуй, Хэйтем, – сухо произнес Реджинальд. – Мы тебя не ждали.