Assassin's Creed. Кредо убийцы

Кэл почувствовал, что на него кто-то смотрит. Покрутил головой и столкнулся взглядом с нескладным высоким парнем с взъерошенными каштановыми волосами. Парень не смутился, а продолжал смотреть на него тяжелым взглядом. «Натан», – вспомнил Кэл. Он тоже был в саду, куда Кэл попал в первый день, все еще находясь под действием яда и медикаментов.

– Ага, за тобой наблюдают, – хитро произнес Мусса, глядя мимо Кэла.

Кэл повернул голову и увидел, что интересует не только Натана. Лин – ее имя он тоже помнил – азиатка с длинными гладкими волосами, собранными в тугой хвост. Долгим подозрительным взглядом она изучала Кэла.

– Ты уже с ним познакомился?

Вопрос Муссы заставил Кэла повернуться к нему, но он ему не ответил. Мусса повторил вопрос, произнося каждое слово с расстановкой, выражение лица сделалось жестким.

– Ты уже с ним познакомился?

От «безвредного» плута не осталось и следа. Кэл продолжал молчать. Мусса, не говоря ни слова, поднялся, смахнув стаканчики, Кэл догадался, что они были предназначены, чтобы сыграть в старую хитрую игру «найди спрятанный шарик».

– Мы последние, мой друг, кто призван хранить Яблоко, – предостерегающе сообщил он, отходя в сторону. – А остальные… неуклонно идут своим путем в… беспредельную пустоту.

Он помахал руками и ухмыльнулся.

Подошел еще один мужчина – коренастый бородач. Кэл узнал его – Эмир. Он заложил руки за спину и вид имел вполне доброжелательный. Улыбаясь, он произнес:

– «Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных»[7]. Это тебе.

Он протянул Кэлу яблоко – небольшое, зеленое с красным боком. Очевидно, не из овощного магазина, а из того сада на крыше. От запаха яблока рот Кэла наполнился слюной, и в памяти вспыхнула картина: он лежит, прижавшись к маме, а она обнимает его и читает стихотворение Роберта Фроста.

И тут же добавился другой женский голос, такой же тихий и нежный: «Тамплиеры называют его Артефактом, ассасины – Яблоком».

А затем эти странные слова Муссы: «Мы последние, кто призван хранить Яблоко».

Кэл взял яблоко. Черные глаза Эмира смотрели прямо в его глаза, словно что-то искали там. Наконец Эмир кивнул и отошел в сторону.

Кэл смотрел ему вслед, совершенно сбитый с толку. «Сначала это была лаборатория, потом – камера пыток, а сейчас – сумасшедший дом».

Кэл почувствовал, что сбоку к нему кто-то приближается. Пальцы инстинктивно сжали яблоко. Не отводя взгляда от Эмира, он резким движением поймал вора за руку и осторожно повернулся – Натан. Парень дрожал от плохо скрываемой ярости.

– Ты что, собираешься отдать им Яблоко?

Это прозвучало как оскорбление.

– Нет, – преувеличенно спокойно ответил Кэл, – я собираюсь его съесть.

Соблазнительный аромат оповестил о прибытии стейка. С озабоченным лицом санитарка поставила тарелку на стол перед Кэлом, но вмешиваться в конфликт не стала. Натан выпустил яблоко и отошел, злобно оглянувшись.

Санитарка тоже удалилась. Кэл тряхнул головой и, хмыкнув, пробормотал:

– Что здесь, черт возьми, происходит?

Всеобщее безумие ему явно не нравилось.

Пожав плечами, он принялся за мясо. По крайней мере, в этом дурдоме отлично знают, как приготовить хороший стейк – непрожаренный и холодный внутри, с восхитительным ароматом. Красный сок растекся по тарелке. Рот Кэла наполнился слюной, когда он принялся жевать первый кусочек. Умопомрачительный сок, с легким привкусом железа —

крови…

…человек в капюшоне медленно повернулся к нему, с выражением горя и сожаления на лице, а с лезвия капала…

Боль пронзила висок, Кэл выронил вилку, закрыл глаз ладонью, сильно прижимая, словно хотел раздавить боль. Он дрожал и задыхался, но не хотел, чтобы кто-то это заметил.

Мусса и Натан ясно дали понять, что он им враг. Кэл достаточно времени провел в тюрьме, чтобы понимать дальнейший ход событий. Нельзя показывать слабость. Только не сейчас, не этой стае злобных хищников – растерзают.

Кэл заставил себя дышать размеренно и снизил невыносимую боль до терпимой. Уже лучше.

Медленно опустил руку и огляделся.

Человек в одежде из кожи и плотной ткани стоял у зеркала. Одежда казалась серой, но Кэл знал: она темно-красного цвета. На голове капюшон, руки опущены, в каждой по клинку. Он медленно повернулся и впился взглядом в Кэла.

«Нет, это не галлюцинация – то, что София назвала эффектом просачивания».

Кэл заскрежетал зубами, ему очень хотелось, чтобы фигура исчезла.

…и вдруг он оказался в своей комнате – крошечном блоке с серыми стенами, и все они были там. Кэл знал их имена:

Агилар.

Бенедикто.

Мария, с глазами, обведенными сурьмой.

«Наши жизни – ничто», – прошептала Мария, скользя мимо него так близко, что всего в нескольких дюймах от себя он увидел красивые, голубого цвета татуировки на ее лице.

«Мы спасаем человечество от тирании тамплиеров», – сказал Агилар знакомым и в то же время чужим голосом.

Его загорелое, обросшее щетиной лицо смотрело на мир голубыми глазами Кэла.

«Клянешься?» – требовательно спросил Наставник Бенедикто.