Assassin's Creed. Черный флаг

Затем все трое направились к сходням корабля, стоявшего неподалеку. Я последовал за ними и спрятался за грудой ящиков, продолжая подслушивать их разговоры.

– Напомните мне, в какой части Африки нужно искать Мудреца?

– На Принсипи, сэр, – ответил Хорниголд. – Это небольшой остров.

Торрес и Роджерс стали подниматься по сходням, а Хорниголд задержался на берегу. Зачем? Что его задержало? Вскоре я понял. Сощурившись, опытными глазами моряка он всматривался в горизонт и очертания кораблей. Те покачивались на сверкающей поверхности, словно часовые гавани. В какой-то момент глаза Хорниголда вспыхнули. Не сразу, но я догадался почему. Из этой части гавани было видно мою «Галку».

Хорниголд напрягся. Рука потянулась к мечу. Он медленно обернулся назад, ища меня. Нехитрый расчет: если «Галка» в гавани, где-то поблизости должен находиться и я.

– Эдвард Кенуэй! – позвал он, продолжая водить глазами по окрестным причалам. – Представляешь, как я удивился, увидев здесь твою «Галку». Ты услышал все, ради чего явился? А теперь ты отправишься спасать беднягу Мудреца от наших цепких когтей?

Задним числом понимаю: надо было сдержаться. Но в тот момент я думал только о том, что Бенджамин был одним из нас. Моим наставником. Другом Эдварда Тэтча. А теперь он помогал нас уничтожать. Во мне забурлил гнев, и я выскочил из укрытия:

– Чума на тебя, предатель! Ты подло продал нас!

– Потому что я нашел лучший путь, – ответил Хорниголд.

Он не выхватил меч, а лишь махнул рукой. Зато из склада позади нас донесся лязг обнажаемых мечей.

– Тамплиерам свойствен порядок, дисциплина, иерархия, – продолжал Хорниголд. – Впрочем, тебе подобных тонкостей все равно не понять. Прощай, старый друг. Когда-то ты был солдатом. Тогда ты сражался за нечто реальное, а не за себя!

Он ушел. Я бы даже сказал, убежал. А подкрепление, явившееся со склада, окружило меня, встав полумесяцем.

Моя тактика застигла их врасплох. Метнувшись вперед, я схватил матроса, нелепо размахивавшего мечом. Разоружив этого вояку, я сделал его живым щитом и стал толкать впереди себя. Подошвы его сапог скользили по гладким каменным плитам.

Хлопнул выстрел, и мушкетная пуля, предназначавшаяся мне, вошла в живой щит. Я толкнул умирающего матроса к нападавшим, а сам выхватил первый пистолет. Его я разрядил в приближающегося крепыша и тут же достал второй, одновременно выдвинув скрытый клинок. Третьему противнику я перерезал горло. Второй выстрел получился не особо точным, но матрос, шедший на меня с абордажной саблей, повалился, держась за живот.

Пригнувшись, я сбил с ног четвертого и прикончил его быстрым, безжалостным ударом клинка в грудь. Двое оставшихся вовсе не горели желанием разделить участь товарищей, а потому дали деру. Я же, не мешкая, бросился туда, где оставил шлюпку, приналег на весла и поплыл к «Галке».

Работая веслами, я представлял, как вытянется лицо моего квартирмейстера, когда он узнает новости. Конечно же, Адевале напомнит мне, что команда не одобряет моих поисков.

Ничего, одобрят, когда мы найдем Обсерваторию. Когда найдем Мудреца.

Поиски заняли у меня месяц, но увенчались успехом.

50

Июль 1719 г.

Я отыскал его на Принсипи в один из дней, в лагере, полном трупов.

Вот что мне удалось узнать о человеке по имени Бартоломью Робертс и по прозвищу Мудрец. Часть сведений я узнал от него самого, остальное – от других.

Прежде всего, между нами имелось некоторое сходство. Мы оба были валлийцами, только я родился в Суонси, а он – в Касневидд-Баке. Свое имя Джон он впоследствии сменил на Бартоломью. Плавать отправился, когда ему было всего тринадцать, в качестве корабельного плотника. Прошло какое-то время, и им заинтересовалось тайное общество, именующее себя орденом тамплиеров.

В начале 1719 года, когда у него на хвосте висели не только тамплиеры, но и орден ассасинов, Мудрец плавал третьим помощником на корабле «Принцесса», где капитаном был Абрахам Плам.

Еще в Кингстоне я узнал, что в первых числах июня «Принцесса» подверглась нападению двух пиратских кораблей: «Королевского бродяги» и «Роял Джеймса». Капитаном второго судна был Хоуэлл Дэвис. Надо сказать, что пронырливости и ловкачества Робертсу было не занимать. Он сумел втереться в доверие к Хоуэллу Дэвису – тоже валлийцу – и убедить пиратского капитана в своих первоклассных способностях мореплавателя. Возможно, так оно и было. К тому же их разговоры велись на валлийском, что способствовало установлению особых отношений между ними.

Говорили, что Барт Робертс не очень-то жаждал становиться пиратом. Но должен тебе сказать: уже вскоре он чувствовал себя в новом качестве как рыба в воде.

Они высадились на Принсипи, куда приплыли на «Королевском бродяге». «Роял Джеймса» к тому времени пришлось бросить, поскольку судно было изъедено червями. Итак, «Королевский бродяга» подошел к острову с поднятыми английскими флагами и вымпелами, поэтому кораблю разрешили зайти в гавань. Пираты выдавали себя за английских моряков, решивших отдохнуть и поразвлечься.