Ассасин Его Святейшества

Долговязый шагнул к лежащему человеку и бесцеремонно пнул духовную особу в живот. Запутавшийся в своем одеянии церковник смог лишь свернуться в клубок и поднял руки, чтобы прикрыть ими голову. Дорогой плащ и черные мягкие туфли с него послетали, а парчовая риза скабрезно задралась до колен, открыв белые льняные чулки.

– Милостью Божией… – тихо прогнусавил он.

– Займитесь им, – бросил долговязый.

Двое разбойников ухватили жертву под мышки и поставили на колени. Третий, с ножом в руке, встал перед оцепеневшим от ужаса сановником. Белая митра свалилась у того с головы, обнажив тонзуру в темных крапинах, окруженную венчиком жидких седеющих волос.

Тот, что держал нож, несколько замешкался.

– Ну же! – прикрикнул высокий предводитель. Не дождавшись ответа, он обогнул коленопреклоненного сзади, схватил его за уши и зажал между ладонями его голову. – Делай как велено, – распорядился он.

Наймит с мелким вдохом выступил на полшага и ткнул острием жертве в левый глаз. Сановник в ужасе слепо дернул головой вбок, и тычок пришелся мимо, оставив над скулой длинный рубец.

– Еще раз! – прорычал долговязый.

Снова тычок, и снова мимо глаза. И еще один рубец, от которого лицо жертве залило кровью.

– Остолоп косорукий! – прошипел высокий человек.

Выпустив уши жертвы, он яростно присосался к порезу на своей руке. Лезвие ножа прошло по скуле вскользь и чиркнуло ему по костяшкам пальцев. Вместе с тем двое других сообщников ослабили хватку, и сановник, обильно кропя свои ризы кровью, пал лицом вперед, неразборчиво хныча.

– Убираться отсюда надо, – тревожно бросил один из наймитов.

Его сообщники уже исчезали один за другим. Один из них по дороге прихватил богатый плащ, каким-то образом слетевший за время потасовки. Разбойник, что сорвал нагрудный крест, скрылся в самом начале. Невдалеке на Виа Лате стал кучками скапливаться люд, с нервным любопытством поглядывая на происходящее. Свары между шайками были в Риме обычным делом, но нечасто это происходило настолько публично.

– Утащить этого ублюдка! – скомандовал долговязый. Оглядевшись, он увидел, что из дюжины головорезов при нем осталось всего трое – тот, что с ножом, и те, что держали сановника. Чуть сдвинув на голове меховую шляпу, предводитель нагнулся и ухватил окровавленного церковника за воротник ризы, после чего поволок его ко входу в церковь.

Наймиты бросились помогать: отворили дверь и пособили затащить окровавленное полубесчувственное тело на мраморный пол атрия.

– А язык? – находясь уже внутри храма, зло напомнил высокий разбойнику с ножом. – Ты же должен был еще и оттяпать ему язык?

– Это не так легко, как кажется, – буркнул тот в ответ.

Сгибая и разгибая пальцы руки, которую полоснул нож, долговязый шумно вздохнул.

– Времени совсем в обрез. – Он посмотрел вниз, туда, где возле его ног жалобно постанывала немощно раскинувшаяся одутловатая фигура. Чуть сдвинув на голове шляпу, долговязый кивнул на дверь, которая вела из атрия в крыло монастыря. – Оттащите его пока туда.

Под мрачным взглядом своего нанимателя головорезы проволокли кулем обвисшую жертву через дверной проем в монастырь и заспешили там по коридору. Дверь в одну из келий была открыта, и разбойники швырнули пленника туда, наземь, с грохотом задвинув за его спиной засов. Когда они затем вернулись в церковь, вожак разбойничьей троицы требовательно протянул руку и застыл в ожидании, пока долговязый не сунул ему в растопыренную пятерню кожаный кошель. После этого все вчетвером окольным проходом выскользнули в проулок. Здесь их пути разошлись: наниматель, ссутулившись, заспешил в сторону Целиева холма, а его сообщники отправились в противоположном направлении, к трущобам.

– Надо было, Гавино, стребовать с этой шляпы побольше монет, – рассудил вожак разбойников, взыскательно пробуя кошелек на вес. Товарищи поглядывали на него настороженно: уж не думает ли дать деру?

– Что, обсчитали нас? – криво ухмыльнулся Гавино – это был тот самый мужчина с ножом. Даже темная щетина не могла скрыть уродливую россыпь оспин, покрывающих ему щеки и подбородок. – Надо было нам, дуракам, выяснить, что за птица этот долговязый, и пригрозить, что донесем на него, если он не додаст нам денег.

– Слишком рискованно. Эти церковники вконец подмяли под себя наш город. Все судьи пляшут тут под их дуду.

– Кровопийцы все как один, сверху донизу, – согласился его товарищ. С громким хрюком вобрав в себя слюну и слизь, он смачно харкнул в канаву. – А ты, получается, не удосужился пнуть башмаком по тем сиятельным ягодицам?

– Ты про того старого пердуна, которому мы сейчас наваляли?

– Ну а про кого ж еще, олух ты царя небесного!

– А кто это, кстати, был?

– А вот именно он и был. Наместник Царя Небесного на Земле, Его святейшество Папа. Или как он там себя величает.

Глава 2

Франкия – Падерборнский дворец, 21 мая

Посланник от епископа застиг меня у ограды с леопардом: я как раз щурился в нее через железные прутья.

– Не ты ли будешь Зигвульф? – учтиво осведомился посыльный.