Ассасин

Но как же недолго они были вместе! Их совместная дорога в караване через Малую Азию, потом эти несколько полных страсти и веселья недель в Ликии; было и краткое порывистое прощание на Кипре, а потом та полная недоверия и напряжения встреча в соборе в Акре, окончившаяся упоительным любовным порывом. Как сладко было вспоминать каждый миг этих свиданий! А еще эта неожиданная и опасная встреча в Арсуфе. Именно тогда Мартин понял, что, несмотря на все его подозрения в предательстве Джоанны, англичанка осталась ему верна. Эта изысканная и пылкая красавица, высокородная, знатная, недосягаемая, продолжала верить ему, помогать, любить… А он не ценил ее и обманывал ради другой. Сейчас, находясь в узилище и вспоминая Руфь, Мартин понял, что не испытывает к ней ни прежних теплых чувств, ни гнева при мысли, что она его предала. Он не сомневался в словах Ашера, что юная еврейка просто забавлялась с ним, играя в любовь. И хотя Руфь некогда очень нравилась Мартину, теперь он осознал, что она была для него скорее залогом будущей спокойной жизни, кратковременной сладкой утехой, но не той умопомрачительной страстью, какая тянула его к леди де Ринель. Губы Джоанны, ее легкий смех, ее дивное тело, сводившее его с ума… Но утренняя заря дважды к человеку не приходит. И Джоанна для него потеряна… А он ее любит. Мартин понял это, вспоминая, как в Арсуфе по ее просьбе втащил на стену своего смертельного врага, ее брата де Шампера. Тогда вся его ненависть к маршалу тамплиеров прошла в единый миг, едва он понял, что это еебрат. А ранее был только его враг. Но сколько же у него было врагов!.. Де Шампер, Сабир, Ашер, Синан… Разве он выстоит против них? – Я смогу! – сказал он сам себе.

Но не мысли о них вдруг стали возвращать силы в отчаявшуюся душу пленника, а надежда на любовь Джоанны. Найти бы ее, упасть к ее ногам, молить о прощении…

Возможно ли это? И, вспоминая, сколько в прошлом ему приходилось лгать, уворачиваться, использовать других, Мартин понял, что вся его жизнь была позорной, основанной на предательстве, измене, обмане. Нужен ли ей такой, как он?

Ах, как хотелось все изменить, все начать заново!

В какой-то миг, думая об англичанке, Мартин неожиданно понял, что эти воспоминания приносят ему не только боль, но и радость. Ибо она любит его, она его ждет. Как важно, чтобы был кто-то, для кого ты дорог! И любовь Джоанны вдруг показалась пленнику светом того маяка, куда ему надо стремиться. У него появилась надежда, а затем и цель.

Но сначала ему надо как-то выбраться из этого подземелья.

Итак, он обманет своих пленителей, убедит, что покорился и на все готов, а потом, когда усыпит их подозрения, постарается сбежать. Как все просто! Но просто только на первый взгляд. Старец Горы Синан далеко не столь доверчив, чтобы сразу поверить в раскаяние и смирение Тени. Он наверняка будет его испытывать, проверять. И всетаки это для Мартина единственный шанс, если он не желает заживо сгнить в подземелье. Он попробует сыграть со Старцем Горы в его же игру, игру в притворство.

Как там говорится у христиан: «Человек предполагает, а Господь располагает»? Возможно, их Бог Иисус Христос – Мартин в своем безвыходном положении готов был даже в него поверить – поможет ему, если он поклянется Всевышнему, что изменится? Ведь говорят, что для него одна заблудшая овца важнее тех, кто не совершал ошибки и не каялся.

Отчаяние заставляет поверить в то, во что не верил раньше. Но Мартин напомнил сам себе: «Я не верю ни в какого Бога. Я верю в себя. Верю, что я лучший и однажды смогу обойти и самых хитрых… и терпеливых».

И все же, когда Мартин собирался с духом, чтобы послать за Далилем, он заметил, что взывает к кому-то, кто выше его, кто велик и у кого в руках судьбы смертных. Но захочет ли тот помочь?

Далиль пришел сразу же.

– Я ни на миг не сомневался: ты поймешь, что твое истинное предназначение – служить нам!

Он велел Мартину выйти, и пленник, пошатываясь и с наслаждением кутаясь в теплое покрывало из баальбекской шерсти, медленно стал подниматься за ним по ступеням. Он мучительно щурился от бликов света факела, и у него даже появился страх дневного света. Но когда он вышел из подземелья, вокруг царила ночь. Звездное небо было прекрасно и бесконечно. Вдаль уходили черные гряды гор, на которых уже лежал снег. Было так холодно! Пронизывающий ветер свистел в арках, поддерживающих кровлю перехода, и пах свежестью. Мартин едва устоял под его порывом и прислонился к стене, а потом, глубоко вдохнув, наполнил легкие холодным чистым воздухом и выпрямился. Сводчатый переход уводил их дальше, на каменный мост, ведущий к вырастающим из скалы башням Масиафа.

Внезапно Далиль остановился на середине моста и дал сопровождающим их охранникам уйти вперед.