Ассасин

Аль-Адиль не мог не заметить ее воодушевления, когда говорил, что они уже близко к Святому Граду. Она тут же начинала расспрашивать, когда сможет посетить святые места, но он умерил ее пыл: не сразу, ведь ее приезд не должен привлечь к ней внимание. Только после того, как его звезда окажется под защитой супружества, после того, как они «сплетут ноги»… Это последнее выражение поначалу смущало Джоанну, потом она стала злиться.

Однако некоторое облегчение ей принесло известие, что в последний день пути аль-Адиль вынужден оставить свою невесту.

Случилось это, когда к свите эмира примчался одетый во все черное одинокий всадник, с которым аль-Адиль о чем-то долго разговаривал, отъехав в сторону, а потом они оба приблизились к Джоанне.

– О, звезда моих очей! – воскликнул эмир. – Несмотря на счастье, какое я испытываю подле вас, сейчас я вынужден уехать. Меня вызывает мой повелитель, и, похоже, несколько дней мы не будем видеться. Вас далее проводит мой человек. Можете располагать им и ни о чем не тревожиться. Зовут его Абу Хасан, и я полностью ему доверяю.

Джоанна взглянула на Абу Хасана со спокойным интересом, присущим высокородным особам, которые могут без смущения рассматривать тех, кто ниже их по положению. Она увидела перед собой сурового худощавого араба, его коричневое лицо с резкими чертами обрамляло, словно вуаль, черное покрывало, прикрепленное к войлочному кольцу, обвивавшему голову. Одет он был как мирянин, но что-то в его выправке сразу указывало, что это воин – ловкий и проворный. К тому же на его поясе висела сабля в дорогих чеканных ножнах, а на щеке под скулой виднелась глубокая отметина рваного шрама. Встретившись взглядом с англичанкой, Абу Хасан с достоинством коснулся рукой лба и груди и слегка склонился в седле. Но даже его поклон указывал, что это человек гордый и знающий себе цену. Еще Джоанне не понравилась его улыбка. Какова у человека улыбка, такова и душа. А верный человек аль-Адиля показался ей мрачным и жестоким. Поэтому, когда эмир аль-Адиль ускакал, Джоанна предпочла сразу укрыться в носилках.

Святой Град они увидели через пару часов, когда Абу Хасан вновь вывел их отряд на старую дорогу паломников, о чем свидетельствовал каменный остов некогда стоявшего тут большого креста, подле которого раньше верующие делали остановку перед вступлением в град. Иерусалим был виден отсюда как светлый сияющий мираж. Джоанна глядела на него счастливыми глазами, сердце ее учащенно билось. О, как она понимала тех паломников, какие приходили сюда, не страшась опасностей и тягот пути! И, завидев Святой Град – центр мира! – начинали рыдать и петь псалмы, опустившись в религиозном экстазе на колени.

Но мнимая сестра короля-христианина, облаченная в восточный наряд и окруженная сарацинской свитой, не могла позволить себе подобного. Этот город был утерян для ее единоверцев; она слышала отдаленный крик муэдзина с его башен, видела вереницы верблюдов, двигавшиеся по направлению к Иерусалиму, и проезжавших мимо воинственных сельджуков с круглыми щитами; на обочине дороги отдыхали путники в истрепанных чалмах и полосатых халатах иноверцев. А еще Джоанна разглядела, что стены Святого Града во многих местах разрушены, однако их, похоже, восстанавливают и они покрыты сеткой строительных лесов. После штурма Саладина так и не привели в порядок те бреши, какие образовались от ударов стенобитных орудий, и теперь спешно старались наверстать упущенное. Султан готовился к штурму своего страшного врага – Ричарда Львиное Сердце.

– Мы поедем в Священный Град прямо сейчас? – спросила мнимая Иоанна Плантагенет, приблизившись к Абу Хасану. И растерялась, не зная, поймет ли этот араб ее речь?

Однако тот ответил на довольно приличном лингвафранка:

– Разве мой господин, благородный Малик аль-Адиль, не пояснил, что о вашем приезде не должны знать? Тогда скажу: мы вступим в Эль-Кудс лишь под покровом темноты. Пока же, благородная госпожа, вы можете провести время там. – И он указал хлыстом куда-то в сторону. – Ваши паломники почитают это место.

Джоанна увидела за густыми зарослями руины строений, в которых опознала христианскую базилику и арочные своды клуатров [50]. Похоже, некогда здесь была святая обитель, ныне разрушенная, как и все, что было построено во времена Иерусалимского королевства, следы которого старательно стремились уничтожить новые хозяева.

Джоанна не знала, что это за место, на ее вопросы Абу Хасан только презрительно скривил рот, однако ранее бывавшая в этих краях армянка Даниэла, в кои-то веки избавившись от вечно хмурого выражения лица, с благоговением поведала, что это место в старину называлось «город Иудин» и именно здесь в древности произошло два важных события: родился Иоанн Креститель и состоялась встреча беременной Девы Марии с Елизаветой, матерью Иоанна. При крестоносцах тут был построен монастырь Предтечи, а у источника, который находится на склоне, по библейскому преданию и встретились святые жены.