Аскатон. Возвращение домой

И все бы хорошо, и ничего не предвещало беды, но Алиида стала странно себя вести. Дочь выглядела бледной, быстро уставала, стремилась больше лежать и смотреть мультики, чем бегать и играть с друзьями. Такое поведение было не свойственно девочке, поэтому уже начинало тревожить. Скоро поднялась высокая температура, которую сбивать удовалось лищь врачам скорой помощи и то ненадолго. После сдачи многочисленных анализов – врачи поставили страшный диагноз – лейкоз крови. Это было шоком и для Ксенервы и для ее мужа. Они регулярно проходили обследование, сдавали анализы в целях профилактики. Ребенок был здоров, и ничего не предвещало стремительного развития болезни. Но это случилось, и малышка угасала на глазах. Пройденная терапия помогла достичь ремиссии, но ненадолго, и рецидивные процессы возобновились. Родительские сердца были наполнены болью и отчаянием, злостью на собственную несостоятельность помочь своей крохе.

Потом и вовсе случилось страшное – Алиида пропала из больницы, когда родители оставили ее без присмотра всего минут на пятнадцать. Андрей поехал домой за чистой одеждой, а Ксенерва спустилась на первый этаж, где находилась аптека. И самое странное то, что из палаты ребенка никто не выносил. Это было видно из записей камер видеонаблюдения, развешанных в больничном коридоре. Никто не заходил в палату и не выходил, пока Ксенерва отсутствовала. Единственным способом оставалось – выкрасть ребенка через окно. Этот вариант опровергли записи наружного видеонаблюдения с камер магазина, находящегося напротив палатных окон. Полиция, лишь разводила руками.

Ксенерва помнила, как позвонила Андрею.

– Андрей, Алиида пропала!

– Как пропала? – Напрягся голос мужа.

– Я не знаю… Я спустилась в аптеку, а когда вернулась, то ее в палате уже не было. Я вызвала охрану, мы вместе обыскали каждый закуток, но ее нигде нет. На видеозаписях тоже что-то странное! Никто не заходил к ней, из палаты тоже ни она, никто другой не выходил. Видно, лишь только, как я вышла, когда пошла на первый этаж. Она словно растворилась в воздухе… Я не знаю, что делать…

– Что за бред?! Как ребенок мог пропасть из больницы, да еще так, чтобы никто не увидел, тем более камеры?

– Я не знаю…

– Что значит, не знаешь?! У меня пропала дочь, а она ничего не знает!

– Что ты кричишь? Я не меньше тебя пребываю в шоке! Ты на минутку не забыл, что она и моя дочь тоже?

– Это ты виновата! Не нужно было оставлять ее одну.

– О чем ты сейчас говоришь? – На Кеси словно кирпич упал. Она и так была на грани истерики и трижды прокляла себя за то, что оставила Алииду одну. Но никак не ожидала, что ее муж так отреагирует. Нужно было что-то делать. Трезвонить во все колокола, по возможности дать объявление на радио и телевидении, ведь у Андрея была такая возможность.

– Какого хрена тебя понесло в эту гребаную аптеку? – Голос Андрея был пропитан злостью и гневом. Ксенерва даже сжалась. Вина стремительной волной захлестнула ее уже не в первый раз. – Я русским языком тебе сказал, что скоро вернусь. Ты должна была сидеть и ждать. Не тащиться черти куда, а сидеть в палате с дочерью. Зачем ты пошла в аптеку?

– Голова очень болела. – Призналась Ксенерва.

– А теперь меньше болит? Прошло уже все? Дура! – Выругался Андрей.

«Стоп! Что происходит?», – очнулась Ксенерва, – «Я не ушла на педикюр, а ходила за лекарством. И мне ли слушать упреки, от человека, который и вовсе предлагал не брать отпуска, а работать и, в общем-то, жить, как и раньше, лишь навещая дочь».

Андрей не считал нужным находиться с ней постоянно, и просто хотел оставить Алииду в больнице одну. Ксенерва не ожидала, что сейчас вместо каких-то действий, от Андрея последуют лишь упреки в ее сторону. Но она все же надеялась, что это лишь первая реакция, шок и стресс в одном флаконе. Потом он очнется, возьмёт себя в руки и сделает все необходимое, чтобы найти и вернуть дочь домой. Но ничего такого она так и не дождалась. Вместе с волонтерами она обклевала столбы объявлениями, прочесывала улицы, сначала недалеко от больницы, а на следующий день во всех закоулках города.

От самого Андрея Ксенерва больше ничего не слышала. Когда они пересекались – он с ней не заговаривал и лишь смотрел волком. Андрей не поддержал ее ни как мать своей дочери, ни как жену. И, в общем-то, трудно было сказать о том, что он сделал для Алииды. Его знакомые с телевидения сами позвонили и предложили записать ролик с обращением к жителям города. Сам Андрей будто впал в ступор.

– Андрей, что происходит? – Спросила его Ксенерва однажды. – Я понимаю, что тебе тоже сейчас тяжело. Но нужно взять себя в руки. Я понимаю, что виновата. Я каждый день себя виню. Но пожалуйста, не делай мне еще больнее. Иначе я просто свихнусь. Мы не имеем сейчас права быть слабыми и сдаваться. Мы должны найти дочь. Потом хоть убей меня, но сейчас не оставляй меня одну. Мы должны объединить усилия…

– Для чего?! – Гневно воскликнул Андрей. – Ты, что не понимаешь, что ее уже нет в живых? Без должного ухода и лечения…