Аскатон. Возвращение домой

Уснуть не удавалось, мешала боль во всем теле. Ксенерва попробовала встать, но вскрикнув, откинулась назад на подушки. Казалось, в груди разжигался огонь, который причинял адские муки. Тихо скрипнула дверь – это вошел Аймон. Он остановился у кровати и долго смотрел на Ксенерву. Он как будто что-то взвешивал, и прикидывал в уме. Затем взял Ксенерву на руки, вышел на балкон, раскрыл свои черные крылья и взмыл высоко в небо. Потоки воздуха приятно холодили тело, успокаивая бушующее пламя в груди. Аймон завис в воздухе и закрыл Ксенерву своими крыльями, обернувшись с ней словно в кокон. Она чувствовала, как они падаю вниз, но боль постепенно отпускала – этот фактор был главным на тот момент, он заставлял забыть про страх. В какой-то момент Аймон вновь распахнул крылья и продолжил полет.

Ксенерве стало лучше, спокойнее, клонило в сон. Последнее, что увидела Ксенерва – это лицо Аймона, изборождённое венами, проступающими сквозь кожу и залегшие тени под его черными глазами.

Борясь с навалившейся дремой, ей удалось прошептать:

– Это ты был на балконе...

Не в силах больше, бороться с собой измучанная Ксенерва, закрыла глаза и крепко заснула.

Аймон почувствовал, что ее боль отступила, но еще какое-то время покружил в небе.

Вернув девушку в ее кровать, Аймон уже под утро вернулся к себе в комнату и завернулся в крылья, чтобы исцелить свое тело. Он первый раз лечил кого-то и не представлял, что на это уходит столько сил. Зачем он это сделал? Никому еще не было оказано чести получить исцеление от самого велординга. Даймоны вообще исцеляют лишь себя, так как помощь другим стоит слишком дорого – иногда даже ценой собственной жизни, если отдать слишком много. Но он должен был помочь ей поспать, потому что завтра их ожидает перелет к Гротсбергу, и ей нужны для него силы. Так оправдывал свое странное поведение Аймон, хотя и понимал, что будь она хоть мясом, он бы все равно притащил ее в подземный город. Он вспомнил, как доверчиво Ксенерва прижалась к его телу. Это было… приятно. Приятно? Да, наверное, это слово подходит.

Глава 8. Полет с ветерком

Ксенерва проснулась и прокручивала в голове события минувшего вечера. Она вспомнила, как Лейкас рассказал ей легенду, как она накинулась на Аймона. Она и не ожидала, что может быть такой сильной. А еще она узнала, что Алиида жива – это самое главное. Она верила, что все наладится, что дочь поправится. Надо только скорее оказаться рядом с ней.

Ксенерва прислушалась к своим ощущениям – вроде все в норме. Аккуратно приподнялась, и не почувствовав боли, уверенно встала на ноги. Она помнила, как ей было невыносимо плохо вчера, и как пришел Аймон. Она была уверена, что это он помог ей почувствовать себя лучше и уснуть. Вспомнила его потемневшее лицо и черный силуэт на балконе. Это точно был Аймон. Она чувствовала его присутствие, и это точно был он. Огромный, черный, с длинными когтями, шипами и пылающими глазами. Это воспоминание не приводило ее в ужас, скорее завораживало. Это существо излучало такую энергию, пугало своей мощью и смертоносной силой. Хотелось прикоснуться к нему, ощутить под своей рукой как вздымается грудь, внутри которой пылает огонь. Она вспомнила, как сама ощущала огонь внутри себя и сколько мук он ей причинял.

«Неужели так будет всегда?».

Ксенерва вышла в коридор, остановилась, размышляя о том, где могут быть Аймон или Лейкас. Она вспомнила, что Аймон может проникать в ее мысли. Теперь она становится даймоном, возможно и она сможет что-то подобное.

Она закрыла, глаза, напрягла свой недавно обострившийся слух (который она научилась контролировать, и он больше не приносил неудобств), копаясь в звуках и отбрасывая ненужные словно мусор. Шум города, голоса его жителей, крики детей, шум водопада, шелест листвы. Вот она встретила что-то знакомое, перед глазами замелькали молнии, словно от электрических разрядов. Сначала невнятно, совсем тихо, еле уловимо послышалось: «Тук-тук-тук...», затем более громко и отчётливее: «Тук-тук-тук...».

«Это сердце!», – догадалась Ксенерва, – «Сердце Аймона».

Она мысленно позвала его: «Аймон». Тишина.

И снова: «Аймон!».

Она стала мысленно кричать, громче и громче: «Где ты, Аймон?».

Уже обрекая себя на провал, она услышала будто издалека знакомый голос: «Я здесь».

«Где ты?», – спросила Ксенерва.

«Иди на мой голос Ксенерва», – ответил Аймон.

Ксенерва прислушалась. Кроме сердцебиения Аймона, она слышала еще один знакомый голос – голос Лейкаса. Вот он разговаривает с кем-то из стражи, вот с кем-то еще... Нежный девичий голос. Ксенерва догадалась – это сестра Лейкаса. Еще какое-то пыхтенье, возможно какого-то животного. Она двинулась навстречу к голосам, петляя по коридорам и лестницам.

Аймон, Лейкас и Лаурелия стояли на каменном выступе скалы, на которой стоял эльфийский замок. Выступ образовывал собой огромную площадку, которая нависала над бездной.

Аймон не поверил, когда услышал мысленный зов Ксенервы. Он замер, прислушиваясь. Нет, не показалось. Он ответил ей.

– Аймон... – позвал, его Лейкас, видя, что Аймон насторожился.