Читаем Асканио полностью

– Скоццоне, отвечай: кто этот негодяй?.. Надеюсь, не Асканио?

– Ведь он сто раз твердил мне: «Катерина, учитель вас обманывает, никогда он на вас не женится, хоть вы так добры и так хороши собой, – он слишком заважничал. О, если б он любил вас, как люблю я, или если б вы любили меня, как любите его!»

– Имя, имя предателя! – крикнул в ярости Бенвенуто.

– Но только я не слушала его, – говорила обрадованная Скоццоне. – Напротив, зря он расточал свои медовые речи. Я даже пригрозила все рассказать вам, если он будет продолжать. Я любила только вас, была слепа, и вздыхатель ничего не добился – его сладкие речи и умильные взгляды ни к чему не привели. Пожалуйста, прикидывайтесь, будто вам все, как всегда, безразлично, будто вы мне не верите! А ведь все это чистая правда!

– Не верю тебе, Скоццоне, – проговорил Бенвенуто, поняв, что все выведает, если заговорит по-иному.

– Как, вы мне не верите?! – воскликнула озадаченная Скоццоне.

– Не верю.

– Да не воображаете ли вы, что я лгу?

– Думаю, что заблуждаешься.

– Так, значит, по-вашему, в меня уж и влюбиться нельзя?

– Я этого не говорил.

– Значит, подумали?

Бенвенуто усмехнулся, ибо увидел, как можно заставить Катерину развязать язычок.

– Однако ж он любит меня, и это сущая правда, – продолжала Скоццоне.

Бенвенуто снова с сомнением пожал плечами.

– Да как еще любит! Не по-вашему – вам никогда так не полюбить, зарубите себе это на носу, сударь! Бенвенуто расхохотался:

– Любопытно бы узнать, кто этот прекрасный Медор!

– Его имя вовсе не Медор, – ответила Катерина.

– А как же? Амадис?

– Нет, и не Амадис. Его зовут…

– Галаор81?

– Паголо его зовут, раз уж вам так хочется знать!

– А-а.., так это сам господин Паголо! – пробормотал Челлини.

– Да, сам господин Паголо, – подтвердила Скоццоне, задетая презрительным тоном Челлини. – Славный малый, из хорошей семьи, добропорядочный, тихий, верующий и будет примерным мужем.

– Ты в этом уверена, Скоццоне?

– Да, уверена.

– И ты не подавала ему надежды?

– Даже слушать его слов не хотела. О, как я была глупа! Но уж теперь-то…

– Ты права, Скоццоне, нужно его выслушивать и отвечать ему.

– Как так? Что вы сказали?

– Сказал, что ты должна выслушивать признания Паголо и не отталкивать его. Остальное – мое дело.

– Да, но…

– Не тревожься, я просто кое-что придумал.

– Ну что ж! Только, пожалуйста, не наказывайте слишком жестоко беднягу; когда он говорит: «Я вас люблю», он будто в грехах кается. Если уж вам так хочется, сыграйте с ним шутку позабавней, но не пускайте в ход шпагу. Прошу вас, пощадите его!

– Ты будешь довольна местью, Скоццоне, ибо месть обернется в твою пользу.

– Как так?

– Да, благодаря ей исполнится одно из самых горячих твоих желаний.

– Что вы хотите этим сказать, Бенвенуто?

– Это моя тайна.

– О, если б вы знали, до чего же у него бывает смешной вид, когда он говорит нежные слова! – продолжала резвушка Скоццоне, которая не способна была и пяти минут предаваться печали. – Итак, злюка, вам все-таки небезразлично, ухаживают или нет за вашей хохотушкой? Вы немножко любите бедненькую Скоццоне?

– Да. Но смотри держись с Паголо, как я велю, и в точности выполняй мои распоряжения.

– О, не бойтесь, я умею притворяться не хуже других! Только он заведет свою песенку: «Ну как, Катерина, вы все так же бессердечны?» – я отвечу: «Вы опять за свое, господин Паголо?» Но, разумеется, не очень уж сердито и, скорее, даже ласково. Увидит он, что во мне нет прежней суровости, и возомнит себя покорителем сердец… А что вы с ним сделаете, Бенвенуто? Когда начнете мстить ему? Надолго это затянется? И, уж верно, будет презабавно? Мы посмеемся?

– Посмеемся, – произнес Бенвенуто.

– А вы меня не разлюбите?

Вместо ответа Челлини поцеловал ее в лоб – а это самый красноречивый ответ, ибо он ни о чем не говорит и говорит обо всем. Бедняжка Скоццоне не сомневалась, что поцелуй Челлини был началом его мести.

Виконт де Мармань, как он и хотел, застал Бенвенуто одного. Вот как это произошло.

Раздосадованный гневом прево, обиженный презрением госпожи д'Этамп, а главное, подстрекаемый своей ненасытной жадностью, виконт решил напасть на льва в его логовище с помощью двух наемных убийц и выбрал для похода день святого Элигия – праздник корпорации золотых и серебряных дел мастеров, когда Нельский замок должен был пустовать. Итак, он шагал по набережной, высоко подняв голову, с бьющимся сердцем, а наемные убийцы шествовали в десяти шагах позади него.

– А вот, – раздался вблизи чей-то голос, – красивый молодой сеньор идет на любовное свидание: храбрый вид для дамы, а два сбира – для ее мужа.

Мармань обернулся, думая, что пошутил кто-нибудь из его приятелей, но увидел незнакомого ему человека, который шел в том же направлении. Виконт до сих пор его не замечал – так он был поглощен своими мыслями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное