Асканио

– Ну, а дон Энгерранд, – продолжала госпожа Перрина, – решил, что гнев божий поверг врага во прах, и возомнил себя навеки освобожденным от искушений. Но бедняга ошибся, ибо совсем позабыл о том, что давал приют девице, одержимой нечистой силой. И вот на следующую ночь не успел он задремать, как его разбудил звон цепей. Он открыл глаза и, невольно взглянув на дверь, увидел, что она отворилась сама собой и в комнату вошла женщина в белом одеянии послушницы. Привидение подошло к ложу дона Энгерранда, взяло его за руку и крикнуло: «Это я – Антония! Та самая Антония, которая любит тебя! Бог дал мне полную власть над тобой, ибо ты слишком много грешил если не делом, то в помыслах».

И привидение стало являться к нему неизменно ровно в полночь, неумолимое и верное своей любви, так что в конце концов дон Энгерранд не выдержал и отправился поклониться гробу господню, где, по милости божией, и умер, коленопреклоненный, во время молитвы.

Но Антония и тут не угомонилась. По правде сказать, очень немногие монахи оказались менее грешными, чем их злосчастный настоятель. Вот привидение и повадилось ходить ко всем по очереди, пугая их по ночам своим страшным голосом: «Это я – Антония! Та самая Антония, которая любит тебя!»

За что и прозвали призрак угрюмым монахом.

И если когда-нибудь вечером на улице вы увидите, что за вами идет некто в сером или белом капюшоне, бегите скорее домой, потому что это и есть угрюмый монах, который ищет новую жертву!

Когда сломали монастырь и построили вместо него замок, все были уверены, что угрюмый монах исчезнет. Не тут-то было: видно, уж очень полюбилось ему это место, и время от времени он все еще появляется. Вот и теперь – спаси нас господь и помилуй! – эта несчастная, неприкаянная душа снова бродит по замку… Да хранит нас бог от ее сатанинской злобы!

– Аминь! – сказала, крестясь, госпожа Руперта.

– Аминь! – вздрогнув, прошептал Герман.

– Аминь! – со смехом провозгласил Жак Обри.

– Аминь, – повторили и все остальные, каждый на свой лад, сообразно тому чувству, какое породила в его сердце эта легенда.

Глава 8 Что можно увидеть ночью с верхушки тополя

На следующее утро, в тот самый день, когда королевский двор должен был вернуться из Фонтенбло, госпожа Руперта объявила всем, кто накануне слушал легенду об угрюмом монахе, что и она может рассказать нечто необычайное.

Услышав столь заманчивое обещание, вчерашние слушатели госпожи Перрины, разумеется, поспешили собраться вечером, в тот же час и на том же самом месте.

Все чувствовали себя непринужденно. Накануне Бенвенуто написал Асканио, что задержится на два-три дня для отделки зала, в котором он намерен поставить Юпитера, и сразу же по возвращении будет отливать статую.

Что касается прево, он лишь один раз появился в Нельском замке, чтобы узнать, нет ли известий о Коломбе, и, получив от госпожи Перрины ответ, что все обстоит по-прежнему, тут же вернулся в Шатле.

Таким образом, жители обоих Нельских замков – Большого и Малого, – пользуясь отсутствием хозяев, наслаждались полной свободой.

У Жака Обри было в этот вечер назначено свидание с Жервезой, но любопытство взяло верх. Да и, кроме того, он рассчитывал, что рассказ Руперты окажется короче рассказа Перрины и ему не только удастся послушать историю, но и попасть на свидание.

Итак, вот что поведала собравшимся госпожа Руперта.

После рассказа госпожи Перрины мысль об угрюмом монахе не давала ей покоя. Воротясь к себе в комнату, она еще больше испугалась – ведь призрак Антонии мог навестить ее, несмотря на святые мощи, находившиеся у изголовья кровати.

Прежде всего Руперта накрепко заперла дверь, но это ничуть не уменьшило страха старой домоправительницы: она слишком хорошо знала привычки привидений и прекрасно понимала, что для них не существует запоров. Она охотно наглухо закрыла бы окно, выходившее в парк Большого Нельского замка, но прежний хозяин не позаботился о ставнях, а нынешний находил излишним тратиться на такие пустяки.

Обычно окно закрывалось занавесками; сегодня же, как нарочно, они были в стирке. Так что комнату отделяло от внешнего мира лишь прозрачное, как воздух, стекло.

Затем Руперта заглянула под кровать, обшарила шкафы, тщательно обыскала в комнате все углы и закоулки. Ей было известно, как мало места требуется нечистому духу, особенно если он подберет хвост и втянет рога и когти. Ведь пробыл же Асмодей[117] долгие годы, свернувшись клубком, на дне бутылки! В комнате никого не было; Руперта не обнаружила ни малейших следов привидения.

Итак, домоправительница легла спать, почти успокоившись, но светильник все-таки не потушила. Натянув на себя одеяло, она посмотрела в окно и на фоне ночного неба увидела огромную человеческую фигуру, заслонявшую собой звезды. Ну, а что до луны, ее и так нельзя было разглядеть – ведь она была на исходе.