Асимметричный ответ Путина

В мае 1939-го Бабель был арестован по обвинению в антисоветской террористической деятельности и шпионаже, а в январе 40-го расстрелян. Его архивы, в том числе, как предполагают многие исследователи, и рукопись неоконченного романа о чекистах, были изъяты при аресте и до сих пор не нашлись несмотря на огромные усилия. Но может быть, еще найдутся — ведь рукописи не горят…

Июль 2014 г.

Пятая колонна

Предчувствие бури

На всей планете долгая стабильность приходит к концу, впереди полоса штормов. Это ощущается и в геологии, и в социальной сфере. Человечество на земле не похоже на постояльца в гостиничном номере — скорее на младенца во чреве матери. Они взаимосвязаны. Мы не знаем, что первично: разгулявшаяся ли стихия арабского восстания отозвалась землетрясениями в Японии; людская волна, захлестнувшая дворцы, подняла цунами — или наоборот, предчувствие природных катаклизмов вызвало катаклизмы социальные? Так или иначе, природа и общество бушуют.

Пока мы видим, что самые надежные друзья и союзники Соединенных Штатов, взявшие курс на либерализацию, приватизацию и атлантизм, гибнут первыми. Так, в одночасье рухнул режим Мубарака, лучшего друга Израиля и Америки. Но декабрьская попытка оранжевого переворота в Минске окончилась пшиком. Ливия — пограничный случай. Конфронтация в Ливии затягивается; молниеносного решения не получилось ни у сторонников, ни у противников режима. И с все большим интересом и волнением Россия вглядывается в происходящее в Ливии, провидя в ней свое возможное будущее.

В газете «Завтра» в пространной статье «Мистерии арабских взрывов» Владимир Овчинский разбирает причины арабской революции и приходит к выводу: за ними стоят проамериканские силы. Он пересказывает хорошо знакомые нам истины про NDI, Джина Шарпа, оранжевую и прочие «цветные» революции, цитирует Энгдаля, приводит данные о роли твиттера и фейсбука для организации самого процесса восстания. Он во многом прав, и автор этих строк писал о Джине Шарпе еще в далеком 2003 году, когда его звезда только поднималась. Но только его правота никуда не ведет и мало что объясняет.

В 1917 году противники большевиков часто вспоминали деньги немецкого генштаба, запломбированный вагон, а то и Парвуса вместе с кучкой нью-йоркских миллионеров. Но это им мало помогло — русский народ не хотел войны, не хотел продолжать платить за землю до 1952 года, не хотел субсидировать живущих в Ницце помещиков.

Думаю, что и сегодня эти рассуждения бесполезны. Да, конечно, американцы раздувают «цветные» революции, но есть за революционерами и реальные требования. Мои хорошие друзья — ливийцы, несомненно, противники империализма и сионизма. Но в противостоянии в Триполи они — не на стороне Муаммара Каддафи. Они рассказывают мне, что за последние шесть лет Каддафи отказался от социализма, взял курс на жесткий неолиберализм, приступил к демонтажу систем здравоохранения и образования, к приватизации природных ресурсов. То есть на словах сохранялась антиимпериалистическая риторика, но на деле Ливия встраивалась в мировую империалистическую экономику.

Друг Ливии и лично Каддафи, Фидель Кастро отмечал, что «взаимоотношения Ливии и НАТО были великолепными, Ливия исправно поставляла нефть и газ, выполняла предписания Международного Валютного Фонда, приватизировала общественные корпорации. Каддафи безудержно хвалили Саркози, Азнар, Блэр, Берлускони».

Таким образом, Каддафи утратил поддержку в народе. Конечно, американцы и европейцы хотят посадить на престол Ливии своих верных вассалов, разобрать Ливию на составляющие, еще дешевле выкачивать ресурсы, построить военные базы, которые угрожали бы Египту, если тот займет антиизраильскую позицию. Но ведь никто не сказал, что весь возможный выбор для народа Ливии сводится к Каддафи и прямым наймитам Америки. Так и в 1917 году — немецкий генштаб и страны Антанты хотели разобрать Россию на составляющие, поставить во главе отдельных улусов своих наместников — однако это у них не вышло.

Даже если сейчас Каддафи удастся удержаться, по большому счету его режим свое отработал. Он принес немало пользы народу Ливии, обеспечив высокий уровень жизни и образования, но он пережил свою полезность.