Аш. Пепел Ада

— Ты хочешь сейчас это решать? Сейчас, когда твои собратья мертвы? Когда твой Повелитель мертв?

— Но он же мертв! — возразил Тиб, — Кто-то должен мыслить трезво, а не как эмоциональная баба!

Кулак Фиена врезался в лицо Тиберия с хрустом ломая переносицу.

— Мы решим это потом! Когда сожжем тело Аша. А сейчас ты отдашь ему последние почести и отнесешь его тело вдове.

— А он бы сделал это для тебя? Он бы отнес твое тело Ибрагиму?

Фиен несколько секунд смотрел на окровавленное лицо друга.

— Тот Аш, который был Верховным демоном — нет. А тот Аш, который прикрыл твою задницу и погиб для того чтобы мы все выжили — да. Да! Твою мать! Он бы это сделал! Ты жив, сука, только потому что он так решил!

Фиен тяжело дыша слез с Тиберия и повернулся к воинам:

— Мы уходим в скалы! Сейчас! Отряд Гурия пойдет за нами!

Никто не посмел возразить. Фиен чувствовал, как они все сломались. На физическом уровне. Их боевой дух безнадежно подорван смертью предводителя, который вел их всегда только к победе. Пройдет еще не мало времени прежде чем они смогут принять нового и набраться сил, чтобы продолжить сопротивление. А они его продолжат. Фиен закончит то, что начал Аш. До последнего взятого замка, до последнего обезглавленного Верховного демона. Воины вместе подняли носилки с телом Аша Абигора Руаха и понесли в глубь Проклятого леса.

Глава 28

На третьи сутки мы уже мучились от голода и жажды. Воины уходили в глубь леса, спускались вниз и возвращались с пустыми руками. Обмен кровью не приводил ни к чему, мы только больше истощались и теряли силы. Боль в желудке утоляла горячая вода. Мы грели талый снег, бросали в него кору деревьев и варили. На несколько часов это помогало, создавало иллюзию сытости. Но не более. После этого жестоко обмана организм бунтовал еще сильнее. Меня скручивало пополам и беспощадно рвало этой проклятой корой. Они все отдавали мне свою кровь. По очереди, но мы понимали, что это временно, что нужно искать выход из положения.

Шон предложил отправится в наше старое убежище, возможно воины Братьев не тронули запасы, спрятанные в пещерах. Мы согласились. У нас не оставалось выбора. Только все понимали — если Шон и остальные демоны не вернуться, мы тоже погибнем. Оставалось выбирать, и я выбрала. Пусть идут. Я больше не могу эгоистично опустошать их организмы и ничего не давать взамен. А так шанс появится у всех нас или же мы просто ускорим собственную смерть.

Мы остались одни. Три женщины голодные, обессиленные и маленький ребенок. Норд пропал еще вчера вечером. Его преданность все же побороли инстинкты. Он ушел искать пищу. Мелисса совсем выбилась из сил, Веда еще кое-как держалась, и я старалась не впадать в отчаяние, глядя как Марианна постоянно спит. Иногда, в ужасе я будила ее, щипала, чтоб заставить плакать и убедиться, что она жива.

А потом плакала вместе с ней целуя маленькие ручки, пальчики, умоляла ее простить меня. Я ничего не могла сделать. Мне оставалось только ждать. В этом проклятом месте я снова начала молиться. Так, как меня учила когда-то моя мама. Я молила Бога, чтобы Аш вернулся и нашел нас. Я молилась о своих детях и о женщинах рядом со мной…и да. Я молилась о демонах. Абсурд. Смешно и дико…но у меня ничего не оставалось кроме надежды и веры. Самое страшное это потерять и то и другое. Тогда жизнь перестает иметь смысл. Пока мы надеемся, мы продолжаем верить, а после…после уже ничего не остается. Только пустота.

К утру у Мелиссы начались галлюцинации от голода, а Веда все еще старалась не сдаваться и поддерживала огонь, варила кору снова и снова и заставляла нас пить, разжевывать горькие куски и глотать их. Мелисса зашлась в истерике уже ближе к ночи, она металась по пещерам, ломала ногти, выла и просила есть и Веда с трудом успокоила ее, зажав виски женщины пальцами и использовав всю свою энергию, заставила уснуть. А потом и я уснула, прижимая к себе Марианну. Я не спала несколько суток. Боялась, что могу что-то проспать, что моя девочка будет плакать, а я не услышу, но организм не выдержал и я провалилась в сон после очередной порции "супа" Веды. Меня разбудило рычание, кто-то силой толкал меня в бок. Я с трудом разлепила веки и вздрогнула. Норд тут же облизал мне лицо, пачкая меня чем-то липким. Приподнявшись, сильнее прижимая к себе малышку, я хотела радостно вскрикнуть и не смогла. Норд принес тушу какого-то непонятного зверя, похожего на кабана. Цербер он вилял хвостом и преданно заглядывал мне в лицо.

— Веда, — слабо позвала я, — Веда!