Ас Третьего рейха

Резкая и привычная трель телефонного звонка раздалась в тот момент, когда я уже преодолел сопротивление двери номера и находился в комнате. Оставалось сделать пару шагов и взять в руки трубку телефонного аппарата «Сименс», чтобы услышать знакомый голос командира Арнольда Цигевартена.

4

Радио сообщило, что русские начали наступление на Восточном фронте и освободили Киев, город, в котором Зигфриду Ругге неоднократно приходилось бывать. Во время последнего боя его сознание было сильно повреждено, но кое-что сохранилось, и память хранила этот эпизод его жизни. Перед глазами поплыли чистые и прибранные улицы и проспекты большого города. Кое-где виднелись разрушенные в результате попадания авиабомб здания, но руины были очищены и огорожены. На улицах встречались мужчины и женщины, одинаково одетые в ватные полушубки черной или синей окраски. Мне очень нравилось общаться с русскими, но я плохо знал их язык, а они еще хуже знали мой язык. Поэтому наше общение часто сводилось к вопросам и ответам на самые простые темы.

Однажды, это было в самый разгар зимы 1942 года, летчиков нашей эскадрильи направили в Киев для получения новых истребителей BF109E, но случилось так, что эшелон с истребителями задержался в пути и целую неделю нам пришлось ожидать прибытия этого эшелона. Целую неделю мы оказались предоставленными самим себе, чем хотели, тем и занимались. Одни офицеры беспробудно пьянствовали, другие читали, а третьи — шатались по улицам города, стараясь убить время.

Как истинный немецкий офицер, я достойно прошел все три эти состояния. Но должен признаться, что попусту пьянствовать, переводить деньги на алкоголь мне особо не нравилось. Но никогда не отказывался вечерком посидеть в хорошей компании, выпить две-три стопки хорошего немецкого шнапса и обсудить с товарищами и приятелями насущные проблемы. Но чтобы поглощать выпивку стаканами и пытаться выпить как можно больше русской водки, это было не для меня. Но и на старуху бывает проруха, так и со мной во время этой недельной командировки в Киев у меня появился русский приятель, который всегда пытался убедить меня в том, что он истинный украинец, но разговаривал со мной только на русском языке. Поэтому я считал его русским. Да и к тому же, он имел абсолютно русское имя Иван. Иногда я пытался называть его Айван, но он всегда поправлял меня и говорил, что его зовут Иван. Вначале он сильно обижался на это, но со временем привык и больше не обращал внимания на то, когда я иногда неверно произносил его русское имя.

Встретились мы совершенно случайно, когда на второй день пребывания в Киеве всей гурьбой побежали на рынок закупить себе продуктов и немного выпивки. Рынок оказался недалеко от нашей гостиницы, пятнадцать минут ходьбы быстрым шагом. Он раскинулся на большой площади, сплошь забитой лошадьми и санями. Крестьяне торговали прямо из саней, и из еды можно было купить все, что пожелаешь. Были бы деньги! А деньги у нас были, причем настоящие немецкие рейхсмарки, а не какие-то там оккупационные марки. Очень быстро мы набрали все необходимые продукты, оставалось только купить выпивку. Русская водка на рынке продавалась всех цветов и сортов — «Пшеничная», «Московская», «Кремлевская», «Старка», «Ржаная» и т. д. Но одному из наших летчиков захотелось приобрести водки под названием «самогон». Мы обошли все ряды саней, но самогона нигде не было. Русские мужики выслушивали нас, подсмеивались в усы и бороды, но всегда отрицательно трясли головами в ответ на нашу просьбу.

Вот с одним из таких мужиков у меня и завязались приятельские отношения. Самогона у него, разумеется, не оказалось, но различной водки было столько, хоть налей себе полную ванну и купайся в ней. Слово за слово мы разговорились, представились друг другу и договорились встретиться вечерком, чтобы вместе провести время. Так как я плохо знал город, Иван — именно так звали моего нового приятеля, — пришел к моей гостинице, и от нее мы отправились путешествовать по городу. Прошли весь Крещатик, спустились к Днепру, посидели на бережку и посмотрели на лед, почти полностью скрывший реку. А затем забрались в один небольшой ресторан, где просидели допоздна, поглощая галушки с вишней, вареники со сметаной. Так, каждый вечер Иван приходил за мной, вначале мы бродили по городу, посещая его исторические места, а затем занимались чревоугодием. Но последний день мы решили провести несколько иначе, Иван пообещал мне много сюрпризов на этот день.