Ас Третьего рейха

По всей очевидности, я и североамериканский ковбой слишком увлеклись, наблюдая за падающими с неба истребителями наших ведомых, поэтому и не заметили, как наши истребители сблизились и около пяти секунд пролетели рядом крыло о крыло. За это мгновение мне удалось рассмотреть лицо пилота «Тандерболта», которое показалось мне хорошо знакомым. Я приложил правую руку к брови, чтобы поприветствовать своего североамериканского коллегу, а тот радостно задрал обе руки вверх, в ответ приветствуя меня. Перед тем как мы расстались, перед глазами скользнул бортовой номер североамериканского истребителя — 109-99-9 US Army.

2

В это утро обер-ефрейтор службы безопасности полка проснулась явно в плохом настроении, ее чуть-чуть подташнивало, и она, естественно, решила, что виноват я: ночью слишком долго не давал ей уснуть. Обычно, просыпаясь по утрам, моя девушка, не открывая глаз, руками проверяла на месте ли находится ее дружок «энди» и в каком он состоянии. Но в это утро обер-ефрейтор проснулась позже и, не взглянув в мою сторону, вскочила на ноги и в чем мать родила, сунув ноги в тапки, пошлепала на кухню, откуда вскоре послышался ароматный запах контрабандного кофе. Я же проснулся оттого, что в этот момент меня никто не мучил поцелуями, не говорил о любви и не требовал доказательств этой любви. Изменившееся поведение обер-ефрейтора сильно удивило меня, поэтому, не отрывая головы от подушки, я приоткрыл глаза и успел заметить, как шикарные женские бедра в одних только тапках удаляются на кухню. Когда моего носа достиг ароматный запах кофе, то я окончательно понял, что сегодня случится что-то очень важное, ведь до этого моя Афродита никогда не пила кофе в одиночестве.

Обер-ефрейтор Смугляночка была настоящей немецкой фрау, крепкого телосложения, с мощными бедрами и высокой грудью. Даже когда она вышагивала в форме обер-ефрейтора Люфтваффе по коридорам штаба, то глаза многих офицеров не отрывались от ее фигуры, которая излучала незабываемый женский шарм и привлекательность. А сейчас моя обер-ефрейтор удобно устроилась на высоком барном табурете, который у нас был в единственном экземпляре, и, закинув ногу на ногу, с видимым удовольствием попивала кофе. Ничуть не стесняясь своей наготы и моего присутствия, эта кошка сладко потянулась и напрягшимися сосками груди прижалась ко мне, поцеловала в губы и тут же снова ускользнула в тень отчужденности. Видимо, девушка снова вспомнила о том, что у нее болит голова и один только я в этом виноват.

Я взял турку, насыпал туда две чайные ложки молотого кофе и направился к примусу, чтобы вскипятить воду, по дороге к примусу случайно посмотрел в глаза своей женщины и, будучи не в силах разорвать контакт, стал погружаться в бездну женской грусти и печали. Внезапно на моем пути возникло препятствие в форме мрачной глыбы непонимания и расставания. Я попытался остановиться, прекратить погружаться в эти безбрежные глубины семейного счастья. Появился новый фрагмент, в котором вместе со Смугляночкой я играл с малышом, брал его на руки, подбрасывал вверх, мы все смеялись и улыбались, а затем мы втроем бежали по красивой набережной… и в этот момент на меня вновь обрушилась мрачная глыба непонимания и расставания. Грусть жестоко вторглась в мое сердце и дала ясно понять, что случайно я заронил в Смугляночку семя новой жизни, чего не имел права делать здесь, в чужом мире. Кто-то втолковывал мне, что этого не было предусмотрено сценарием и что за это кто-то из нас будет наказан, один из нас должен умереть. У меня все закружилось в голове, мысли слипались друг с другом, и я не понимал, что происходит. Не понимал, о каком сценарии идет речь, кто и чем недоволен и кого будут наказывать, и, чтобы избавиться ото всего, резко встряхнул головой, в результате контакт со Смугляночкой был разорван. В тот момент эту мешанину из мыслей и воображения я воспринял как фантасмагорию и не поверил в то, что это предупреждение, в котором прозвучала угроза нашим жизням. Радость от известия, что любимая женщина беременна и что скоро на свет появится наш общий малыш, пересилила скрытое предупреждение. С этого момента моя голова была занята планированием жизни Смугляночки на ближайшее будущее, так как ей нельзя было оставаться в рейхе, который воевал на два фронта. Ей следовало немедленно покинуть эту страну и перебраться на жительство в Швейцарию, где можно было бы неплохо устроиться и спокойно рожать. Там уже была Лиза, которая недавно перезвонила и рассказала, что ей удалось официально легализоваться, дешево купить хороший особняк в Люцерне. Так и не приготовив кофе, я отставил турку в сторону и коротко бросил своей примадонне:

— Одевайся, нам нужно кое-куда съездить!