Ас Третьего рейха

— Друзья и коллеги! Сегодня меня назначили командиром вашей эскадрильи. Два года я воевал на Восточном фронте, где сбил тридцать пять вражеских машин и около десяти машин в групповых боях. На Восточном фронте я начал воевать младшим летчиком и вырос до командира звена, получив звание обер-лейтенанта. Больше о себе мне нечего сказать, этим моя боевая биография только начинается. И продолжать ее мы будем вместе, сражаясь с врагом и дописывая строки нашей боевой биографии. До войны я, Зигфрид Ругге, как и вы, учился в немецкой школе, увлекался авиамоделизмом, со временем выучился летать на планерах. Затем поступил в районный аэроклуб, а после призыва в армию окончил летную школу и стал летчиком-истребителем, которым являюсь и по настоящее время. Мои товарищи по старой эскадрилье сначала учили меня понимать поведение противника, а затем тому, как с ним бороться и побеждать. С вами, мои новые друзья и коллеги, мы вместе будем учиться побеждать любого противника, чтобы остаться живыми и из каждого боя выходить только победителями.

Обычно я не очень-то любил выступать перед большой аудиторией, а предпочитал в тишине и наедине пообщаться с нужным человеком, чтобы его выслушать, а затем обсудить с ним проблему, которая его беспокоила. Поэтому ограничился в своем выступлении этими словами. Так я приступил к исполнению обязанностей командира первой эскадрильи десятого истребительного полка. Иной раз я ловил себя на том, что и сам не понимаю, что происходит с этой войной и почему мы воюем со всем миром, поэтому решил особо не вдаваться в бесконечную игру вопросов и ответов и распустил ребят своей эскадрильи.

А сам я отправился в штаб, чтобы решить проблему своего житейского обустройства. На этот раз у майора Киммеля не было срочных дел, и он смог уделить мне немного времени. Он был чрезвычайно удивлен тем, в каких условиях мне пришлось провести прошлую ночь. Киммель внимательно выслушал мой детский лепет до конца и тут же сообщил мне о том, что еще со вчерашнего дня в офицерском общежитии мне выделили блок для проживания со всеми удобствами. Тут он поднял телефонную трубку и вызвал какого-то фельдфебеля Рооме. Когда здоровый парень с лицом, сплошь усеянным веснушками, появился перед майором Киммелем, тот, небрежно кивнув в мою сторону, представил меня и приказал, чтобы фельдфебель проводил меня в мой блок в офицерском общежитии. Мы с фельдфебелем уже направлялись к выходу, когда майор Киммель бросил нам вслед, чтобы Рооме занялся решением моих личных и житейских проблем, чтобы «капитан больше не беспокоил вышестоящих офицеров своими мелкими проблемами». Не могу сказать, чтобы эта реплика майора пришлась мне по вкусу, я, конечно, правильно понял скрывавшийся в ней намек: Киммель хотел сказать, чтобы впредь офицер такого ранга, как я, все мелкие хозяйственные проблемы решал самостоятельно.

Уладив все дела по моему проживанию в офицерском общежитии, дав мне электрочайник, два сервиза для чая и кофе, банные полотенца и прочие мелочи, необходимые в обиходе, фельдфебель Рооме покинул меня. Чуть позже мы встретились снова в небольшой комнатенке на первом этаже общежития, которая считалась штабным помещением первой эскадрильи. По всей очевидности, Рооме постоянно работал в этой комнате, а бывший командир первой эскадрильи нечасто его навещал, так как он не любил бумажной работы и предпочитал свое время проводить в ангарах и ремонтных мастерских авиабазы. Таким образом, фельдфебель Рооме, занимая пост старшины эскадрильи, взвалил на свои плечи обязанности адъютанта и каптенармуса эскадрильи. В моем присутствии Рооме чувствовал себя как-то скованно, при первой же возможности он сбежал из штабного офиса эскадрильи, прикрывшись надуманным срочным делом.

Я захотел поближе познакомиться с командирами звеньев эскадрильи и попросил их зайти в штабной офис. Лейтенант Фердинанд, обер-лейтенанты Фокс, Гауптман и Линц, а также капитан Фромм, главный инженер эскадрильи, едва разместились в этой комнатушке. Командиры звеньев были молодыми ребятами, старшему из них было двадцать восемь лет, а младшему — двадцать два, но они уже имели боевые ордена и медали. Эти парни были настоящие молодцы! Правда, никто из них не воевал на Восточном фронте… Капитан Фромм на фоне этой молодежи выглядел почти что пожилым, к тому же он был небрит и китель у него был мятый. По всему было видно, что этот здоровый мужчина «пересидел» свой чин капитана и, по крайней мере, должен был уже стать подполковником. Почему этого не произошло, из объяснений капитана трудно было понять, и я решил, что потом как-нибудь нужно будет узнать причину.