Артур Рэйш (1-4)

Я молча кивнул. А проследив за тем, как Триш торопливо возвращается к новой наставнице, и за тем, как та коротко и сжато отчитывает подопечную, развернулся и вышел: меня эти дела не касались.

До вечера я проболтался в городе, экспериментируя с линзами и проверяя возникшие утром догадки. К сожалению, даже с двумя линзами никаких луж из реального мира я не видел. В лучшем случае, это были мутные, едва заметные облачка, похожие на клочья серого тумана. В худшем на месте луж вообще ничего не было, будто они мне вовсе привиделись.

На темную сторону, улучив момент, я тоже сходил. Причем, как в тихом и малопосещаемом проулке, так и вблизи алторийского храма. Вот там лужи снова были, но, как я и предполагал, их количество существенно разнилось в разных районах города, а ближе к центру… вернее, к храму… они полностью сходили на нет. При этом все до единой лужи благоразумно жались қ домам, прятались за мусорными баками, скрывались в тени зданий и нигде… даже на самой захудалой улочке… не стремились привлечь к себе внимание.

Внутрь я, само собой, ни в одну не полез. Но те, у которых не увидел дна, тщательно запомнил и по возвращении решил пометить на карте, которая наверняка найдется где-нибудь в закромах моего нового дома.

К Йену тоже сегодня не пошел — слишком устал после моргула, да и настроение не располагало к встречам, так что, находившись по городу до гудящих ног, я повернул обратно на Гербовую и перед тем, как зайти в дом, тщательно исследовал всю округу. Как в реальном мире, так и на темной стороне — на случай, если у моргула все же была свита, и кто-то из нежити сумел меня запомнить.

К счастью, никому я не был нужен и никто меня не выслеживал, так что на ужин я явился вовремя и с удовольствием отдал должное прекрасно приготовленным блюдам, в которых новая қухарка оказалась непревзойденной мастерицей.

Моя скупая похвала, как и утром, стала для нее полнейшей неожиданностью. И почему-то заставила растеряться, хотя, на мой взгляд, я не сказал ничего лишнего. Тем не менее, мой уход из столовой сопровождался гробовым молчанием. Даже горничные испуганно притихли. Садовника я вообще со вчерашнего дня не видел и лишь по подстриженным вокруг дома кустам мог судить, что он все ещё здесь. Нортидж моим заявлением тоже почему-то озадачился, причем настолько, что не пошел провожать меня наверх, как давеча. И лишь после того, как я поднялся в кабинет, на кухне послышались приглушенные разговоры и едва слышно загремели кастрюли.

Ночь, вопреки ожиданиям, прошла спокойно. Я отлично выспался, успел худо-бедно смириться с потерями и на следующее утро вспомнил о моргуле лишь тогда, когда попытался потянуться и зашипел, обнаружив, что, несмотря на броню, спину вчера все-таки повредил.

— Х-хозяин?! — с испуганным всхлипом отпрянул Нортидж, когда я спустился вниз и, ввиду полнейшего отсутствия зеркал в доме, попросил его взглянуть на мой тыл. — Кто же это вас так?!

Кое-как изогнувшись и ощупав спину, я констатировал наличие там огромного синяка oт макушки до самой задницы. И мысленно порадовался, что, помимо него, ничего серьезного не заработал. Мелкие царапины не в счет. Гудящая башка и подкатывающая к горлу тошнота при поворотах головы тоже. Ну а слабость… а что слабость? В пору ученичества со мной и не такое бывало. Особенно когда учитель на полдня загонял в один из своих пространственных карманов…

На этой мысли я застыл на середине движения и в шоке уставился на ничего не понимающего дворецкого. А потом выругался, с досадой хлопнул себя по лбу и прямо из дома создал темную тропу, успев напоследок крикнуть:

— До обеда меня ни для кого нет. Если кто спросит, скажите, что я временно мертв!

Что при этом подумал Нортидж, я, наверное, никогда не узнаю — у моего дворецкого имелась одна полезная черта: он не оспаривал приказов. Ну а о том, что порой это было совсем некстати, я подумал гораздо позже. Уже после того, как осознал, что далеко не каждый посетитель сумеет понять мой странный юмор.

Пока же я с огромной скоростью несся обратно в Верль, чтобы проверить очередную догадку. А выскочив в центре Алторийской трясины, с трудом отдышался и лишь после этого заставил себя по-новому взглянуть на окружившую остров воду.

Дурак… святые боги, ну каким же надо быть дураком, чтобы сразу не заметить поразительного сходства проклятых луж с той водой, что окружала убежище учителя непроходимым болотом!

Мне и раньше казалось, что под его водами кроется нечто большее, чем просто илистое дно или спрятанные под ним, погруженный в длительный стазис мертвецы. Конечно, я подозревал, что защита этого острова была лучшим творением мастера Рэйшем. Венцом его искусства. Самой совершенной и воистину идеальной клеткой, внутри которой только он и я могли чувствовать себя в безопасности. Но до этого дня даже не догадывался, что помимо обычной защиты учитель использовал природные свойства темной стороны и обустроил убежище в центре образуемой ею громадной каверны.

Именно сюда он сталкивал меня, когда учил управлять мертвецами.

Здесь же я впервые познал, что такое настоящий холод.