Артур Рэйш (1-4)

— Согласен, — пробормотал я, лениво покачиваясь на волнах навеянной Солом дремы. — Посмотри, кстати, информацию насчет конфликтов среди прихожан, поищи какого-нибудь неудовлетворенного работой храма посетителя… безумного просителя, возжелавшего получить от Рода что — то несбыточное, но так и оставшегося ни с чем… может, отцу Нилу недавно угрожали? Или он с кем — то ссорился? Куда — то уезжал ненадолго, а вернулся уже с меткой?

— Вот только не надо меня учить, как делать мою работу! Неужели ты думаешь, я забыл, с чего начинается расследование убийства? Поверь, все это годами отработано и четко прописано в наших…

Йен вдруг заметил, как именно я устроился в его кабинете, и взбеленился.

— Эй! А ну-ка, убери сапоги с моего стола!

Я поморщился: сидеть в другой позе в кресле было неудобно. А стол Йена так удачно подвернулся мне под ноги, что менять их положение я совершенно не собирался.

— Арт! Убери сейчас же! — повысил голос Йен, не дождавшись никакой реакции. — Слышишь?!

— Чем тебе не нравятся мои сапоги? — буркнул я, деловито перекладывая одну ногу на другую.

— Тем, что они ГРЯЗНЫЕ!

— Так давай, я их сниму?

Йен возмущенно замер, а потом зябко передернул плечами и осенил себя простым кругом.

— Избави меня боги от созерцания твоих нестиранных портянок… если не уберешь ноги, лишу премии!

Я заворчал, но угроза была серьезной. Поэтому пришлось открыть один глаз, смерить бессовестного тирана укоризненным взглядом, убедившись заодно, что его требование останется непреклонным. А потом опустить ноги на пол и без зазрения совести отгрести отвалившуюся от каблука лепуху глины под его же стол. А то ещё подметать заставит.

Нет, я, конечно, мог бы переночевать внизу, на хлипком и отчаянно скрипучем топчане в холле. Но, во-первых, это было несолидно (что я, бродяга какой, чтобы по углам ныкаться?), во-вторых — скучно (доводить Йена гораздо интереснее), а в-третьих — бесполезно: я гораздо лучше засыпаю не в тишине, из которой до моего слуха порой доносятся чужие голоса, а при звуковом сопровождении. И тембр голоса моего непосредственного начальника подходил для этих целей как нельзя лучше. Особенно, когда ему вторил мерный шум дождя за окном.

— Арт, твои манеры меня убивают, — бросив на меня уничижительный взгляд, заявил Йен.

Я широко, с подвыванием зевнул.

— Главное, что они делают это быстро. Если бы ты мучился, я бы, наверное, этого не пережил.

— А не пошел бы ты… вниз? — вежливо послал меня в холл господин начальник Управления городского сыска. — Светает скоро, а у нас много работы, которую некому делать.

— И правда, — согласился я и, к удивлению Йена, послушно поднялся с кресла. — Вы тут продолжайте, а я пошел отсыпаться. Надеюсь, в такую рань на улицах будет немного народу, и мне не придется уворачиваться от чужих экипажей, мечтая о том дне, когда я смогу купить собственный.

— Что?! — от такого предположения Йен аж подпрыгнул.

— Я свое дело сделал, применения моих талантов пока не требуется, поэтому, как внештатный сотрудник управления, нанятый для выполнения особого рода задач, я могу со спокойной совестью отправляться домой, ожидая, когда вам, господин начальник, снова понадобятся мои услуги… вот, кстати, и дождь немного поутих… так что спасибо за компанию. Я пошел.

— Арт! — возмущенно донеслось мне в спину. — Арт, не смей меня бросать наедине с нераскрытым делом!

Я сделал удивленное лицо.

— Я тебя не бросаю, а честно признаю свое бессилие. Впрочем… за двойной оклад я готов пересмотреть свои взгляды на жизнь и подумать о возвращении.

На лице Йена отразилось напряженное раздумье, за которым я следил с неослабевающим интересом. Но потом он расслабился, обреченно махнул рукой и раздраженно бросил:

— Проваливай. Толку с тебя сейчас и правда никакого. А позволить тебе протирать здесь штаны по двойному тарифу я не могу — бургомистр меня потом живьем сожрет за нерациональные траты. Так что выметайся и помни мою доброту. Когда понадобишься — позову.

Я ухмыльнулся и закрыл за собой дверь. Что ж, попытка не пытка — раньше он часто покупался. Но, видно, общение со мной отрицательно сказалось на его характере. По крайней мере, просчитывать последствия он стал быстрее и намного лучше, чем поначалу. Ворчать тоже научился отменно. А уж деньги стал считать…

— Сқряга, — с нескрываемым удовольствием заключил я и, бодро насвистывая под нос, отправился домой.

ГЛАВА 3

Проснулся я ближе к полудню. От того, что какой-то мерзавец отчаянно барабанил по входной двери, звонким мальчишечьим голоском требуя меня увидеть. Госпожа Одди, видимо, ушла за покупками, раз не пресекла это безобразие на корню, поэтому бессовестный пацан измывался над моим сном до тех пор, пока навеянные Солом грезы не смыло внезапно проснувшееся раздражение, и я не вышел на крыльцо в одних подштанниках, напугав редких прохожих своей помятой физиономией.

— ЧТО?!