Артюр Рембо

Благодаря своему положению на берегу Баб-эль-Мандебского пролива при входе в Красное море, город Аден долгое время был пакгаузом и важнейшим центром торговли Индии с Аравией, Абиссинией и Египтом. С 1839 года он принадлежал англичанам, которые превратили его в некое подобие восточного Гибралтара и называли иногда Кратером, так как он выстроен в округлой, лишённой растительности низине и окаймлён с трёх сторон такими же бесплодными горами. Они разместили в нём многочисленные торговые заведения (среди прочих — компании по экспорту риса, кофе, каучука, хлопчатобумажных тканей, шкур, слоновой кости, жемчуга), и за несколько десятилетий город превратился в один из крупнейших в мире транзитных морских портов. Несмотря на жаркий климат, его население (довольно пёстрое по происхождению) значительно выросло.

Как только Рембо вступил на землю Адена, страшная жара — прямая противоположность погоде, к которой он привык на горе Тродос — скверно на него подействовала, и он был вынужден лечь в больницу. После выздоровления он пришёл в местное отделение лионской фирмы «Мазеран, Вианне, Барде и компания», имевшей много факторий в Африке. Возглавлял её Альфред Барде из Безансона, ровесник Рембо. Артюра принял уполномоченный фирмы, отставной полковник, которому он предъявил своё удостоверение личности и документы о работе на Кипре. При этом он сообщил, что родился в Доле — там, где на самом деле в 1814 году родился его отец. Похоже на то, что этой небольшой ложью, этой отсылкой к своему родителю, которого он видел лишь изредка и только до шестилетнего возраста, он как бы подтвердил свой окончательный разрыв с детством, юностью и своим эфемерным поэтическим творчеством.

Так как он произвёл хорошее впечатление, говорил на нескольких языках и знал немного по-арабски, его приняли на службу и поручили ему всё ту же должность надзирателя, в этот раз в цехе сортировки и развеса кофейных зёрен — одного из главных продуктов, покупкой, продажей и транспортировкой которого морем в Марсель занималась компания. Жалованье ему положили скромное, зато в его распоряжение предоставили коляску и лошадь и выделили жильё, единственное в городе строение под красной черепичной крышей напротив здания городского суда.

Возможно, ему хотелось чего-нибудь получше, но пока выбирать было не из чего. К тому же до него дошли разговоры о том, что компания планирует обосноваться на противоположном берегу Аденского залива и открыть новые фактории в Африке. Он надеялся, что рано или поздно может быть востребован для большого дела.

Тем временем он писал домой и просил выслать ему книги по различным отраслям техники: по металлургии, городской и сельской гидравлике, по судостроению, производству пороха и селитр, по минералогии, строительному и лесопильному делу, по текстильному производству, по бурению артезианских скважин… Что касается последнего предмета, то ему нужен был труд инженера-геолога Ф. Гарнье. Ещё он просил сообщить ему адрес «производителей бурильных машин»^{103}. В составленном им списке книг есть названия самоучителей из энциклопедии Pope, которые были весьма популярны и встречались во многих библиотеках Франции: учебник по стекольному делу, учебник по изготовлению кирпичей, учебник по выплавке разных металлов, учебник по изготовлению свечей, учебник по изготовлению конных экипажей. Уже через месяц Альфред Барде предложил ему пост в Хараре, где незадолго перед тем было открыто отделение фирмы.

Город Харар расположен на материке в 350 километрах от Аденского залива на высоте 700 метров над уровнем моря, и климат там довольно умеренный. В 1875 году он был вновь завоёван египтянами, которые занимали его в XVI веке. Это был одновременно священный для мусульман, гарнизонный (там размещалось четыре тысячи солдат) и торговый город, а также перекрёсток большинства путей, проходивших через регион. В городе всё время останавливались караваны, что способствовало его подъёму. Долгое время закрытый для неверных, Харар отличался одной особенностью: в нём жили мусульмане-шииты, у которых не было многожёнства. Поэтому женщины там обладали реальными правами.

В середине декабря после двадцати дней пути верхом по сомалийской пустыне Рембо в сопровождении ещё одного служащего компании, грека по имени Константин Ригас, через Берберу прибыл в Харар. Он увидел укреплённый город с сорокатысячным населением, узкими, грязными и зловонными улицами, которые кишели нищими, калеками, больными и собаками, с лепившимися один над другим, словно ячейки, домами с плоскими крышами и стенами из глинобитных кирпичей, под которыми были свалены кучи нечистот, с рынками, источавшими тошнотворную смесь терпких запахов овощей, выделанных шкур, мяса, чая, кофе, пряностей, ароматических трав, — и всё это привлекало огромное количество мух.