Артемка в цирке

- Что есть свитка? Что есть отчизна? Что есть чертовы ляхи?

Артемке и самому многие слова непонятны. Все-таки, что знает, он объясняет:

- Свитка - это шуба, или, короче, пальто. Чертовы ляхи - это которые житья казакам не давали.

Но если отдельные слова и остались непонятными, зато во всем ходе событий Пепс разобрался прекрасно, и повесть пришлась ему как нельзя больше по душе. Слушая ее, он вздыхал, качал головой, закрывал глаза и все шептал какие-то непонятные Артемке слова. К Андрию он отнесся презрительно в самом начале. А когда услышал, как тот, разнаряженный, выехал на великолепном аргамаке вместе с польскими шляхтичами, чтобы рубить своих же братьев-казаков, то гадливо поморщился и сплюнул в лохань

- Такой сердце надо собакам бросать! - сказал он. Зато от Остапа был в восторге и все повторял:

- О, Остап, о, это хорошая казак!

А когда Артемка прочитал: "Но уж одолевают Остапа; уже один накинул ему на шею аркан, уже вяжут, уже берут Остапа. "Эх, Остап, Остап..." - кричал Тарас, пробиваясь к нему, рубя в капусту встречных и поперечных", Пепс схватился руками за голову и застонал.

Наибольшее впечатление произвел на Пепса сам Бульба.. Человек, убивший своего сына за измену родине и так страшно отомстивший поработителям, казался ему существом сверхъестественным. Он не спрашивал, существовал ли Тарас на самом деле; он видел Тараса как живого и пугал Артемку то гневными, то радостными выкриками.

Впрочем, Артемка и сам был захвачен не меньше.

За всю жизнь Артемка прочитал всего лишь две книги: "Как львица воспитала царского сына" и "Джек-потрошитель". Но в этих книжках рассказывалось не о настоящей жизни, а о такой, какую выдумывают для забавы. Потому и отношение Артемки к книгам было такое же, как к забаве А тут вдруг самые настоящие люди, самая настоящая жизнь, - это Артемка почувствовал сразу.

Когда последняя страница была дочитана и Артемка поднял глаза на Пепса, тот сокрушенно покачал головой:

- Плёхо, о, плёхо!

- Как плохо? - возмутился Артемка. - Что ты!

- Зачем искал люлька? Люлька можно другой купить. А другой Тараса нет.

- А ты что хотел? Чтоб из Тарасовой люльки всякое барахло курило?

- Что есть барахле? - спросил Пепс.

- Барахло? Ну, это такой человек, у которого вместо головы лохань, а совести никакой, - ответил Артемка. - Короче - дрянь. Понятно? Ой, да что это мне есть захотелось! - сказал Артемка.

Пепс взглянул на часы: было уже около трех.

- Ти сегодня кушал? - спросил он Артемку.

- Я нет сегодня кушал, - ответил Артемка, из озорства ломая язык.

- Почему? - наивно удивился Пепс.

Артемка хотел сказать, что у него такой характер - не кушать, но промолчал, и отвернулся к окну.

Пепс некоторое время смотрел на него с недоумением, но вдруг испуганно заторопился:

- Пойдем, пойдем ресторан, Артиомка! О, Пепс, какой ти есть глюпий дурак!

На площадке мраморной лестницы Артемка увидел в большом золоченом зеркале всего себя: полинялая рубаха без пояса, босые, в серой пыли, ноги, а на штанах бахрома. Заглянул Артемка в зал, а там хрустальные подвески на люстрах и лакеи в манишках.

- Пепс! - сказал он. - Ну, чего нам тут делать? Пойдем в харчевню.

Но навстречу им уже скользил по паркету официант и с брезгливой почтительностью вытягивал вперед шею.

От консоме Артемка пришел в ярость: ни капусты, ни картошки - одна вода, и эту воду почему-то надо есть ложкой. Но беф-строганов съел с удовольствием. И все-таки, когда Пепс спросил, не хочет ли Артемка еще кушать, он не задумываясь ответил:

- Борща и каши гречневой, во!

Прямо из ресторана они отправились в цирк. Там на четыре часа была назначена генеральная репетиция "Тараса Бульбы", и им не терпелось увидеть в лицах только что прочитанную повесть.

Но то, что они увидели, совсем не было похоже на репетицию: "поляки" и "казаки" сидели вместе на барьере арены и мирно курили, а по арене, ероша волосы, бегал Самарин и исступленно орал:

- Зарезал! Зарезал без ножа, проклятый человек! Ну что, ну что, ну что-о я теперь буду делать?! Ради бога, ради черта, скажите мне, что я теперь буду делать?!

Ему не отвечали. "Поляки" и "казаки" продолжали пускать спокойно дым из носа.

- Почему Самарин злая? - спросил Пепс, подсаживаясь к одному из "поляков",

- Дядя Вася по пьяному делу ногу вывихнул, теперь некому Бульбу играть.

Пепс с минуту подумал, потом решительно перешагнул барьер и остановился перед Самариным.

- Я есть Бульба, - сказал он. Самарин оторопело взглянул, хотел было раскричаться, но только покачал головой.

- Ты есть идиот, - сказал он сочувственно.

- Я есть Бульба, - упрямо повторил Пепс и вынул из кармана книжку. Артиомка читал, я слюшал. Я все понимал. Я хочу делать Бульба.

Тогда Самарин поднял руки вверх, точно собрался прыгнуть на трапецию:

- Нет, это черт знает что! Когда же моему терпению наступит конец? Я спрашиваю вас: где видано, чтобы негр, черный негр играл запорожского казака! Где?!

Потом опустил руки и спокойно, как ни в чем не бывало сказал;