Читаем Артем Гармаш полностью

Разговор за столом прежде всего зашел о последних событиях в Славгороде. Начал его Гордей. Но Артем на этот раз ограничился кратким рассказом, понимая, что и Грицько недавно из города — наверняка уже рассказал кое-что. Да, кроме того, ему сейчас хотелось воспользоваться случаем и узнать побольше о ветробалчанской жизни. Стал расспрашивать о недавнем «бунте» солдаток. С чего все началось?

— Началось все с того, что у некоторых еще с осени хлеба не стало. На лебеду перешли. Каждый месяц комитет и выдавал зерна солдаткам хоть понемногу. Чтобы было чего в лебеду подмешивать. А в этом месяце Пожитько отказал.

— Почему?

Гордей, видимо, колебался, а потом все же рассказал:

— Им нужно было, чтобы солдатки сами из амбара зерно взяли. Чтобы без учета. Концы тогда легче спрятать в воду. По-ихнему и вышло. Теперь попробуй докопаться. Была комиссия, акт составила на полтысячи пудов без малого. Нет правды на свете! С лесом тоже вот. Каких махинаций они только не устраивают. Земельный комитет дает разрешение рубить в казенном лесу. И постановление есть, чтобы — за деньги. Оно и деньги невелики, но с теми, которые получают за аренду земли — земельный комитет ведь Погорелову не все отдает, — вот вместе и набралась бы немалая сумма. Ежели бы добрая половина не попадала жуликам в карман. Разве Пожитько и мне не намекал, когда я платил деньги за лес, что можно было бы и подешевле, кабы ему подсунул. Нет, это не по мне! Сделал вид, что не понял намека. Заплатил все, что причиталось, и хожу себе, глаз от людей не прячу. А сейчас они уж к новой махинации загодя готовятся. Со скотом.

— С каким скотом? — не понял Артем.

— С господским. Когда землю поделят, и до скота черед дойдет. Вот к этому моменту они и готовятся: как его делить? Кому скот должен попасть. Но так, чтобы ненадолго.

— Ненадолго?

— А конечно! Какая же корысть им будет, ежели надолго? А тем паче навсегда. Никакой корысти.

— Ну, и как же они рассчитывают?

— Доподлинно я, конечно, не знаю, потому как на сборищах ихних не бываю. А заключаю из того, что случайно капнет или с расчетом закинет удочку который-нибудь из них. Чтобы прощупать, чем дышу. Такое уж положение мое сейчас в сельской жизни — среднее, как пишут в некоторых газетах. Да и в ваших, большевистских. Встретит меня Легейда Петро на улице — не пройдет мимо, остановится, заговорит. Но и Шумило или Гмыря — то же самое. Уже и об этом закидывали удочку.

— Чего же они хотят?

— Перво-наперво — чтобы скот раздавать не бесплатно, а продавать за деньги. Кому сход постановит.

— Чепуха! Да кто пойдет на это? Белыми нитками все это шито. Где же деньги у бедняка?

— Цену божескую. И не все сразу. На выплату. А для этого кредитное товарищество подбивают организовать.

— Одна уж кооперация есть, — ставя на стол второе блюдо, сказала Федора. — Так им мало. Есть еще такие, которым в правление хочется, чтоб и там воровать.

— Сами виноваты, — сказал жене Гордей. — Не выбирайте мошенников.

Он налил по второй чарке. И когда все выпили, вернулся к прерванному разговору:

— Говоришь, белыми нитками шито? Не очень и белыми. Деньги должны пойти, ну, известно, не помещику Погорелову. Деньги земельный комитет берет на всякие расходы. Разве мало у нас в селе сейчас вдов и сирот, таких слабосильных, что им никакая земля, никакое тягло, даже бесплатное, не поможет.

— Хотя бы Ивгу Передерийку взять! — вставила Федора.

— Ну, Ивга — это уж дальше некуда. И до войны нищенствовала. Не о таких речь. Вот тут и задумаешься, Артем. А что в них не доброта говорит, а собственная выгода — об этом и думать не приходится, картина ясная. Какая выгода? Да товарищества кредитного еще нет, и не скоро будет. А куда сунешься занять деньги? К тому же Гмыре или Пожитько? А это уже хомут на шею. Из которого потом не каждый и выберется.

— Выходит, что беднота имеет еще больше оснований…

— А вдовы да сироты не беднота? Иной даже соли борщ посолить не на что купить. Самообложение, скажешь? Ой, мало охотников найдется. Осточертело всем это самообложение. А сколько детворы в школу не ходит! Обувки нету. Да что там в школу — во двор выбежать не в чем. Босиком с печи на снег! В какую хату ни зайди — кашлем заходятся. А брюшняк! А сыпняк! Больница переполнена. Так дома и лежат вповалку, пока всю семью не перекачает… Вот тебе и белыми нитками!

— Ну, ты, Гордей, уж так очернил наше село! — не сдержалась Федора.

— Известно, не в каждой хате такое. Не только по мертвому хромой Охрим в колокол звонит.

— А вот кончится пост, и свадебная музыка заиграет! — весело добавила Федора.

— Жизнь! — задумчиво сказал Гордей. — И смех, и слезы вперемешку. Хотя бы и нас взять. Грех жаловаться. И здоровы все, и хлеб есть, и к хлебу… А Грицько домой вернулся, так и совсем… — Хотел сказать «можно бога хвалить», но глянул на сына, и язык не повернулся.

Перейти на страницу:

Похожие книги