Армии света и тьмы

Единственная добрая весть, пришедшая за все это время - возвращение Дунсени ко мне на службу. Со смертью Трока - туда ему и дор?га - я остался без камердинера. Очевидно, Дурла занимается теперь вопросами вселенской важности, и ему нет дела до того, кто будет подавать мне пальто и шептаться со мной по вопросам, которые, похоже, не слишком-то сильно влияют на судьбы Примы Центавра. По правде говоря, даже не знаю, должен ли я по этому поводу испытывать облегчение, или, наоборот, считать себя оскорбленным.

Я давно уже не виделся с Виром. Наверно, стоит послать ему сообщение с приглашением посетить Приму Центавра, чтобы поболтать с ним еще раз.

Я определенно надеюсь, что он старается держаться в стороне от всех этих неприятностей.

Глава 8

Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как Джон Шеридан последний раз ступал ногой на землю Марса, хотя он, кажется, и не упускал никогда случая побывать на этой планете. Сейчас он сидел в конференц-зале «Эдгарс/Гарибадьди Энтерпрайзес», машинально барабанил пальцами по столу, и размышлял, что сколько бы самых дальних миров он ни повидал, Марс для него всегда будет таить в себе нечто мистическое. Возможно, это есть просто влияние старинной литературы, посвященной этой планете, превратившей Марс в такое место, где прорыты таинственные каналы, где живут экзотичные вооруженные до зубов монстры, и разношерстные завоеватели готовятся к тому, чтобы атаковать несчастную Землю и похитить с нее всех красивых женщин.

- Президент Шеридан, - раздался голос с большого экрана, висевшего справа на стене. - В ваш адрес поступило сообщение.

- Выведите его, - ответил Шеридан невидимому собеседнику.

Спустя мгновение экран засветился, пробуждаясь к жизни, и появилось изображение Деленн, а рядом с ней - Дэвида.

Дэвид был удивительно хорошеньким мальчиком. Настоящий роковой мужчина, несмотря на свой довольно юный возраст, твердил про себя Шеридан. Светловолосый, с дежурной ухмылкой на губах, острым чутьем и врожденной интеллигентностью, и холодным любопытством в глазах, унаследованных им от матери. Шеридан не мог не чувствовать, что Дэвид в самом деле был куда более симпатичным, чем отец, и более смышленым, чем мать. Получалась очень грозная комбинация.

Дэвид, к тому же, вошел уже в такой возраст, когда он чувствовал досаду, если, не сумев совладать со своими чувствами, позволял им проявится внешне. Деленн, которая прямо-таки обожала Дэвида - чересчур сильно, как про себя считал Шеридан, - обняла сына, что заставило того недовольно поморщиться прямо перед экраном. Однако, вслух он не протестовал. Он прекрасно понимал, когда следует быть осмотрительным - конечно, в первую очередь когда его мать чем-нибудь обеспокоена.

- Я просто хотела напомнить тебе, - сказала Деленн, - что ты обещал быть дома, когда Дэвид будет проходить церемонию поступления в школу.

С несколько жалобной интонацией в голосе Дэвид сказал:

- Отец, я уже говорил ей, что это неважно. Но она все равно продолжает настаивать.

- Ты ведь обещал вернуться, и я просто хотела лишний раз показать сыну, что обещание отца нерушимо.

- Не волнуйся, - рассмеялся Шеридан. - Мне осталось провести на Марсе одну последнюю встречу, и тогда я смогу отправиться домой.

- Ты встречаешься с Майклом, я так поняла?

- Да. И… - он вдруг умолк.

Деленн сразу же встревожилась.

- И с кем еще?

- Ну… Так получилось, что новый Премьер-министр Примы Центавра находится примерно в этом районе. Когда он выяснил, что я тоже здесь, он обратился с просьбой о кратком свидании. Я не нашел повода отказать ему.

- Новый Премьер-министр? - Деленн нахмурилась. - Я об этом не слышала. И когда же центавриане избрали нового Премьер-министра?

- Совсем недавно. Его зовут Дурла.

- Дурла. - Она сморщила нос. - Я знаю его, Джон. Я читала о нем. Проблематично доверять любому центаврианину, но этот… Он очень опасен. Это тот же Лондо, только лишенный совести.

- Если учесть, что я сомневаюсь, была ли у Лондо когда-нибудь совесть, от твоих слов прямо мурашки по коже бегают, - ответил Шеридан.

Дэвид с недовольным видом заерзал.

- Мам, я еще нужен тебе здесь?

- Нет, нет. Можешь идти. Скажи отцу, что ты любишь его.